— 613 —
представители дурного направлѳнія только играютъ въ страшную игру съ высшими благами Германіи, что они сами отлично понимаютъ, что этотъ путь вѳдетъ къ безвозвратной погибели, и только для того съ хитрымъ расче-томъ продолжаютъ вести дѣло оболыценія, чтобы великимъ всемірно-историческимъ актомъ отомстить за гнетъ и шь зоръ, переносившійся въ продолженіе нѣсколькихъ столѣтій народомъ, къ которому они принадлежатъ по своему про-исхожденію».
«О, господинъ Ярке, это уясъ слишкомъ нехорошо! II когда вы писали эти строки, то не были еще австрійскимъ совѣтникомъ, а только прусскою противоположностью этого; какъ же вы будете неистовствовать, когда получите должность члена вѣнской государственной канцеляріи? Что вы упрекаете насъ въ нечестивости, съ которою мы будто бы хотимъ сдѣлать нѣмецкій народъ несчастнымъ, потому что онъ сдѣлалъ насъ самихъ несчастными—это мы прощаемъ криминалисту и его прекрасной теоріи вмѣняемости. Что вы приписываете намъ хитрость, съ которою мы, подъ личиною любви, стараемся погубить нашихъ враговъ—этим:» мы должны быть обязаны іезуиту, который думалъ этими словами похвалить насъ. Но что вы считаете насъ настолько глупыми, что мы можемъ отдать синицу въ рукахъ за журавля въ небѣ—за это вы должны дать намъ отвѣтъ, господинъ Ярке! Какъ? Развѣ, если бы мы ненавидѣли нѣмецкій народъ, стали бы мы посвящать всѣ свои силы на то, чтобы вывести его изъ позорнѣйшаго униженія, ьъ которомъ онъ погрязъ, помочь ему освободиться отъ свинцовой тираніи, лежащей на немъ тяжелымъ бременемъ, отъ высокомѣрія его аристократовъ, надменности его князей, издѣвательства всѣхъ знатныхъ шутовъ, клеветы всѣхъ иаемныхъ писателей—и все это для того, чтобы отдать его на произволъ неболыпимъ, скоропреходящимъ и столь вы-сокопочтеннымъ спасностямъ свободы? Если бы мы нена-видѣли нѣмцевъ, то писали бы такъ, какъ вы, господинъ Ярке. Но жалованья мы за это не брали бы; потому что и во грѣховномъ мщеніи есть нѣчто, могущее быть осквер-неннымъ въ своей святости».
Заподозрѣніе патріотизма БіЗрне въ приведенномъ мѣстѣ статьи возбуждало въ немъ неудовольствіе, котораго никогда не могъ вызвать простой упрекъ въ еврейскомъ происхо-жденіи. Его забавляло даже, когда враги, видя
безукоризненность его дѣйствій, только и могли обвинять его что :;ь