— "600 —
заны не столько таланту ихъ автора, сколько обстоятель-ствамъ того времени. Іюльская револгоція, это политическое землетрясеніе, до такой степени переломала отношенія во всѣхъ сферахъ жизни и такъ перепутала между собой самыя разнообразныя явленія, что парижскому революционному корреспонденту стоило только вѣрно передавать то, чтб онъ видѣлъ и слышалъ,—и получались сами собою высіпіе эффекты юмора. Какъ страсть иногда замѣняетъ поэзію, и, напр., любовь или смертельный страхъ разражаются такими вдохновенными словами, лучше какихъ не найдетъ истинный поэтъ,—точно такъ же современный обстоятельства замѣ-няютъ иногда врожденный юморъ, и совершенно прозаиче-скій, глубокомысленный писатель пишетъ истинно юмори-стическія сочиненія, когда изображаетъ, какъ въ зеркалѣ, забавный и печальный, грязныя и священный, величественный и мѳлкія комбинаціи перевернутаго вверхъ дномъ міро-вого порядка. А если при этомъ духъ такого автора еще и самъ находится въ взволнованномъ состояніи, если такое зеркало отуманено или рѣзко окрашено его собственною страстью, тогда наружу выступають безумныя картины, превосходящія даже всѣ порожденія юмориотическаго генія... Тутъ рѣшетка, отдѣляющая юморъ отъ дома умалишенныгь... Въ «Письмахъ» Бёрне нерѣдко проявляются слѣды настоя-щаго безумія, и навстрѣчу намъ дико кидаются чувства и мысли, которыя слѣдовало бы одѣть въ горячечныя рубашки, поставить подъ холодные души...
Въ стилистическомъ отношеніи «Париясскія Письма» стоять гораздо выше, чѣмъ прежнія сочиненій Бёрне, въ которыхъ короткіе періоды, мелкая рысь вызываютъ невыносимое однообразіе и обличаютъ почти ребяческую безпо-мощность, Эти короткіе періоды больше и больше пропа-даютъ въ «Парижскихъ Письмахъ», гдѣ разнузданная страсть порывисто переходить въ болѣе обширные, болѣе полные ритмы, и катятся колоссальные, чреватые грозой періоды, постройка которыхъ прекрасна и закончена какъ будто высшимъ искусствомъ.
Но «Парижскія Письма», въ отношеніи къ слогу Бёрне, могутъ считаться только переходною ступенью, если сравнить ихъ съ послѣднею статьею его: «Мендель французоѣдъ» (Мепяеі йег Ггапго&еиігевзег). Тутъ стиль его достигаете высшей степени развитія, и какъ въ словахъ, такъ и въ мысляхъ, господствуете гармонія, свидѣтельствующая о
(5о-лѣзненкомъ, но возвышенномъ спокойствіи. Эта статья—