— 581 —
Изъ рейнско - баварскихъ провинцій должна была выйти нѣмецкая революція... Всѣ были увѣрены, что нѣмецкая революція начнется въ Цвейбрюкенѣ, и все въ немъ со-зрѣло для взрыва. Но добродугаіе нѣкоторыхъ отдѣльныхъ личностей помѣшало осуществленію этого антиполицейскаго предпріятія. Такъ, наиримѣръ, между бипонтинскими заговорщиками былъ Одинъ горлатый Брамарбасъ, шумѣвшій и бѣсновавшійся больше всѣхъ, изъ котораго ненависть къ тиранамъ лилась черезъ край яростнѣе, чѣмъ изъ кого-либо, н ему поручили, въ видѣ перваго подвига, немедленно убить часового, занимавшаго Одинъ изъ главныхъ пунктозъ.— «Какъ! — вскричалъ этотъ человѣкъ, получийъ это поруче-ніе: — мнЬ, мнѣ вы поручаете совершить такое страшное, такое отвратительное, такое кровожадное дѣло? Я, я долженъ убить невиннаго часового? Вѣдь я отецъ семейства! И этотъ часовой, можетъ-быть, тоже отецъ семейства! Одному отцу † семейства убить другого отца семейства! Убить! убить!..» Такъ какъ докторъ Писторъ, Одинъ изъ цвейбрюкенскихъ героевъ, разсказавшій мнѣ эту исторію, теперь обитаетъ тамъ, гдѣ нѣтъ никакой отвѣтственности, то я могу назвать его по имени, какъ свидѣтеля. Онъ увѣрялъ меня, что нѣ-мецкая революція была въ то время отсрочена вслѣдствіе этой сентиментальности упомянутаго отца семейства. А между тѣмъ, это время было довольно благоиріятное. Только тогда и въ дни гамбахскаго празднества всеобщій нерево-ротъ въ Германіи можно было попытаться совершить съ нѣкоторою надеждою на успѣхъ. Эти гамбахскіе дни были послѣднимъ срокомъ, который намъ дала богиня свободы; звѣзды давали благоиріятное указаніе; съ тѣхъ же поръ исчезла всякая возможность удачи. Тамъ собралось очень много людей дѣла, которые сами были воспламенены серьез-нымъ желаніемъ и могли разсчитывать на вѣрнѣйшую помощь. Всѣ видѣли, что наступила настоящая минута для вѳликаго риска, и большинство охотно ставило на карту счастье и жизнь... Конечно, не страхъ въ это время раз-вязывалъ только слово и сдерживалъ дѣло... Что же по솻-шало гамбахскимъ людямъ начать революцію?
Я едва рѣшаюсь сказать это, такъ оно невѣроятно, но эту исторію я слышалъ изъ достовѣрнаго источника — отъ человѣка, извѣстнаго какъ правдивый республиканецъ и который самъ засѣдалъ въ гамбахскомъ комитетѣ, гдѣ со-вѣщались о предстоявшей революціи; онъ-то сознался мнѣ
съ глаза на глазъ, что когда зашелъ вопросъ о компетент-