— 501 —
то сознался, что мечъ тяжеловать для него, и въ уныніи опустилъ руку. Увидѣвъ это, увидѣвъ, что рука внука слишкомъ слаба для меча дѣдовъ, я подумалъ про себя: сГерманія могла бы быть свободною...»
ДЕВЯТЬ ЛѢТЪ СПУСТЯ.
Повсюду царствовало глухое спокойствіе. Солнце бросало элегическіе лучн на широкую спину нѣмецкаго терпѣнія. Никакой вѣтерокъ не вертѣлъ мирньтхъ нѣтуховъ на кры-шахъ нагііихъ набожныхъ церквей. На вершинъ уединен-наго утеса сидѣла птица — вѣстникъ бури; но она сонливо опустила крылья и, иовидцмому, сама думала, что ошиблась, и что буря еще не скоро разразится. Печально и въ уны-ніи сидѣла эта птица, еще незадолго до того съ такимъ шумомъ и могуществомъ пролетавшая по воздуху и возвѣ-лцавшая доброй Германіи всевозможный бури. Вдругъ на заладѣ блеснула молнія, за нею цослѣдовали громовой ударъ и страшный трескъ, какъ будто насталъ конецъ міру. Дѣй-ствительно, скоро пришли вѣсти о катастрофѣ, о трехъ дняхъ въ Парижѣ. Многимъ казалось уже, что они слышать въ отдаленіи трубу страшнаго суда. Все какъ будто предсказывало то пришествіе кончины міра, о которомъ нѣкогда пѣли въ трепетѣ и ужасѣ сѣверные скальды; да, многимъ казалось, что исполинскій волкъ саги приступаетъ къ своему страшному мщенію и собирается поглотить міръ, какъ о томъ возвѣщено въ ужасныхъ стихахъ Эдды. Но онъ не поглотилъ его, и добрый нѣмецкій мѣсяцъ свѣтитъ до сихъ поръ такъ же тихо и нѣжно, какъ во дни Вертера и Шарлотты...
Въ промежуткѣ между моею первою и второю встрѣчею съ Бёрне лежитъ эта іюльская революція, какъ бы раздѣ-ляя наше время на двѣ половины. Предлагаемый здѣсь письма могутъ дать ионятіе о настроеніи, въ которомъ оставило меня великое событіе,. а въ. настоящемъ сочиненій моемъ они должны служить какъ бы переходнымъ мостомъ отъ первой,къ третьей книгѣ. Безъ нихъ этотъ переходъ былъ бы слишкомъ рѣзокъ. Я затруднился привести ббль-шее количество этихъ иисемъ, такъ какъ въ первыхъ временное упоеніе свободой черезчуръ шумно переступало веѣ полицейскія постановленія, въ послѣдующихъ же вы-ступаютъ слишкомъ отрезвленный размышленія, и разочарованное сердце погружается въ у.нылыя и отчаянныя
Сочиненій Генриха Гейне. Т. I.