V
— 500 —
такъ позорно и безпдодно, и еще теперь въ этихъ странахъ видны плоды ихъ управленія. Но имъ не удалось построить его на прочныхъ основаніяхъ, щеголи «кавалеры» господ-ствуютъ снова, какъ прежде, и забавляются смѣшньшн исторіями о старыхъ, упрямыхъ «круглоголовых^», прекрас-нымъ описаніемъ которыхъ дружественный бардъ услаждаетъ ихъ досуги. Въ Великобританіи не совершился никакой общественный переворота, зданіе гражданскихъ и полити-ческихъ учрежденій осталось неразрушеннымъ, господство кастъ и цеховой элементъ сохранились до нынѣшняго дня, и Англія, хотя и облитая свѣтомъ и теплотою новой циви-лизаціи, продолжаетъ упорно оставаться въ средневѣковомъ положеніи, или, скорѣе, въ положеніи фешенебельныхъ сред-нихъ вѣковъ. Уступки, сдѣланныя въ этой странѣ либераль-нымъ идеямъ, только съ трудомъ завоеваны у этой средне-: вѣковой закоснѣлости, и всѣ новыя улучшенія суть слѣдствія не принципа, а фактической необходимости, и на всѣхъ этихъ улучшеніяхъ лежитъ проклятіе полу-мѣръ, которыя непремѣнно влекутъ за собой новыя бѣдствія, новую смертельную борьбу и ея опасности. Религіозная реформація въ Англіи совершилась только наполовину, и въ голыхъ че-тырехъ темничныхъ стѣнахъ епископской англиканской церкви живется еще хуже, чѣмъ въ просторной, прекрасно выкрашенной и снабженной мягкими подушками, умственной тюрьмѣ католицизма. Политическая реформація имѣла не лучшій исходъ: народное представительство находится въ самомъ неудовлетворительномъ положеніи, и если сословія уже не различаются между собою платьемъ, то продолжаютъ различаться законами, прерогативами, привилегіями и другими фатальными вещами; и если собственность и личность народа зависятъ уже не отъ аристократическая произвола, а отъ законовъ, то эти законы, все-таки, ничто иное, какъ другой родъ зубовъ, которыми аристократическое племя хва-таетъ свою добычу, и другой родъ кинжаловъ, которыми оно убиваетъ народъ. Въ самомъ дѣлѣ, ни Одинъ деспотъ на земномъ шарѣ не сталъ бы произвольно выжимать столько налоговъ, сколько англійскій народъ долженъ платить на основаніи законовъ, и ни Одинъ деспотъ древняго времени не былъ такъ жестокъ, какъ жестоки англійскіе уголовные законы, ежедневно убивающіе за покражу одного шиллинга, убивающіе съ холодностью буквы. Правда, съ нѣкотораго времени это мрачное положеніе начинаетъ улучшаться,
корыстолюбию вельможъ и духовенства ставятся нѣкоторыс