— 495 — ^
шеній юстиціи, всѣхъ улучшеній во внѣшней политикѣ (Смѣхъ). Онъ каждый разъ выказывалъ и объявлялъ себя величайщимъ поборннкомъ существуіощихъ злоупотребленій. Онъ былъ самый совершенный интриганъ въ цѣломъ Диванѣ (Смѣхъ). Въ прежнее время онъ сталъ на сторону султанши, но какъ только замѣтилъ, что можетъ черезъ это потерять свое мѣ-сто въ Диванѣ, то тотчасъ же обратился противъ нея, даже иерешелъ къ ея врагамъ. Однажды было сдѣлано предло-женіе — принять нѣсколькихъ грековъ въ составъ регуляр-ныхъ труппъ или янычаровъ; но оберъ-муфти поднялъ противъ этого такой неистовый крикъ — подобно нашему крику: N0 рорегу — что тѣ, которые предложили эту мѣру, должны были выйти изъ Дивана. Оберъ-муфти одержалъ верхъ п, какъ только это случилось, объявилъ себя за ту-самую вещь, противъ которой до того ревностно ратовалъ (Смѣхъ). Онъ заботился о совѣсти султана и своей собственной; но было замѣчено, что его совѣсть никогда не была въ оппозиціи съ его интересами (СмѣхьИзучивъ самымъ основательнымъ образомъ турецкую • конституцію, онъ нашелъ, что она, по существу своему, магометанскаго характера (Смѣхъ) и поэтому должна быть враждебна всѣмъ преимуществамъ грековъ. Вслѣдствіе этого онъ рѣ~ шился твердо поддерживать дѣло нетерпимости и скоро присоединилъ къ себѣ муллъ, имамовъ и дервишей, которые стали помогать ему въ его благородныхъ дѣйствіяхъ. Чтобы довершить картину этихъ раздоровъ въ Диванѣ, упомянемъ еще, что члены его условились между собою быть согласными въ однихъ спорныхъ вопросахъ и не согласными въ другихъ, не нарушая своего соединенія. Когда же увидѣли все зло, происходившее отъ такого Дивана, когда увидѣли, что мусульманская имиерія должна погибнуть именно чрезъ эту нетерпимость къ грекамъ и эти междуусобныя распри, то пришлось молиться небу о сохранены отечества отъ такого кабинетнаго раскола».
Не нужно было имѣть особую проницательность, чтобы угадать, какія лица являлись здѣсь скрытыми подъ турецкими именами; еще менѣе нужно объяснять сухими словами мораль этой исторіи. Наваринскія пушки достаточно громко высказали ее, и когда со временемъ падетъ Высокая Порта-—а пасть она непремѣнно должна, несмотря на уыолномоченныхъ лакеевъ Перы, не обращающихъ внима-нія на негодованіе народовъ, — тогда Джонъ Булль
поду-маетъ въ душѣ: «вымышленными именами о тебѣ говорить