— 448 — ^
дороже, чѣмъ у насъ, хочетъ быть одѣтымъ и накормлен-нымъ лучше насъ; какъ прилично знатному человѣку, онъ имѣетъ болыиіе долги, но за то, изъ хвастовства, часто бросаетъ свои гинеи за окно, илатитъ другимъ народамъ, чтобы они боксировали между собою для его удовольствія, даеть еще при этомъ ихъ государямъ хорошіе подарочки— и чтобы добыть деньги на всѣ эти расходы, Джонъ Булль долженъ день и ночь работать, день и ночь напрягать умъ на изобрѣтеніе новыхъ машинъ; и сидитъ онъ, и считаегь въ потѣ лица своего, и бѣгаетъ, не оглядываясь вокругъ себя, съ гавани на биржу, съ биржи на берегъ, и поэтому ему очень простительно, если онъ не совсѣмъ вѣжливо толкнетъ загородившаго ему дорогу бѣднаго нѣмецкаго поэта, который стоить, зѣвая, на углу Чипъ-сайда, передъ мага-зиномъ эстамповъ. Сой йатп!
А картина, передъ которою я стоялъ на углу Чипъ-сайда, представляла переходъ французовъ черезъ Березину.
И когда, выведенный толчкомъ изъ этого созерцанія, я снова взглянулъ на бурную улицу, на которой, шумя, крича, охая п стуча, вертЬлся пестрый клубокъ мужчинъ, жен-щинъ, дѣтей, лошадей, почтовыхъ каретъ, похоронныхъ дрогъ, то и самъ Лондонъ показался мнѣ березинскимъ мостомъ, на который ломится народъ въ безумной тревогѣ. чтобы добывать себѣ средства существованія; мостомъ, гдѣ дерзкій всадникъ топчетъ бѣднаго пѣшехода, гдѣ уиавшій на- землю погибъ навѣки, гдѣ самые близкіе пріятели равнодушно иерелѣзаютъ черезъ трупы другъ друга, гдѣ тысячи людей, окровавленныхъ и покрытыхъ смертною блѣдностью, напрасно стараются уцѣпиться за доски моста и низвергаются въ холодную, ледяную бездну смерти!
Какъ все это не похоже на нашу милую Германію, въ которой такъ свѣтло и привольно! Какъ мечтательно-безмя-тежно, какъ ііразднично-снокойно идеть у насъ жизнь! Спокойно проходить городская стража, при спокойномъ свѣтѣ солнца блещутъ мундиры и дома, на карнизахъ ще-бечутъ ласточки, изъ оконъ улыбаются толстыя юстицъ-ратши, на просторныхъ улицахъ много свободнаго мѣста: собаки могутъ прилично обнюхиваться, люди могутъ удобно стоять и разговаривать о театрѣ, и низко-низко кланяться, когда мимо проходить, подпрыгивая и милостиво отвѣчая па поклонъ, какой-нибудь знатный прохвостикъ или вице-нрохвостикъ съ пестрыми ленточками на истертомъ
сюр-тукѣ, или напудренный, раззолоченный гофмаршальчикъ!