— 438 — ^
бы натянуть на мою лиру, въ видѣ струнЪ, ослиныя кишки, чтобы достойно воспѣть васъ, стриженыя глупый головы!..
Мощная радость охватываетъ меня! Въ то время, какъ я сижу и пишу, подъ моимъ окномъ раздается музыка, и по элегическому негодованію медленйо тянущейся мелодін я узнаю тотъ марсельскій гимнъ, которымъ Барбару и его товарищи привѣтствовали Парижъ, ту хороводную пѣснь свободы, при звукахъ которой швейцары въ Тюильри почувствовали тоску по родинѣ, торжествующую предсмертную пѣснь Жиронды, старую, сладостную колыбельную пѣсню...
Что за пѣсняі Она наполняетъ меня ?репетомъ огня и радости и зажигаетъ во мнѣ пламенный звѣзды эитузіазма и ракеты насмѣшки. Да, эти ракеты не должны отсутствовать въ великомъ фейерверкѣ нашихъ дяей. Звучание огненные потоки пѣсни пусть низвергаются съ высотъ упое-нія свободой смѣлыми каскадами, какъ низвергается Ган-гесъ съ Гималая! А ты, прекрасная Сатира, дочь праведной Ѳемиды и козлоногаго Пана, окажи мнѣ свою помощь,—вѣдь ты съ материнской стороны произошла изъ рода титановъ й ненавидишь, какъ я, враговъ твоей фамиліи, ничтожных^ узурпаторовъ Олимпа. Ссуди мнѣ мечъ твоей матери, чтобы я казннлъ это ненавистное племя, и дай мнѣ флейточк^ твоего отца, чтобы я засвисталъ его до смерти...
И они слышатъ уже смертельный свистъ, и ихъ охва тываетъ паническій страхъ, и они снова убѣгаютъ въ звѣ риныхъ образахъ> какъ въ ту пору, когда мы громоздил] Пеліонъ на Оссу—
Аих агтез, еіІоуепвГ
Очень несправедливы были къ намъ, бѣднымъ титанамт когда порицали ту мрачную дикость, съ которою мы шуми штурмовали небо... Ахъ, въ ту пору, въ преисподней Тар тара было такъ страшно и темно, и слышали мы тольк вой Цербера, да звонъ цѣпей, и намъ простительно, есл мы оказались не совсѣмъ вѣжливымй и приличными Л сравненіи съ тѣми богами сотте іі іті, которые, буду1! изящны и образованы, пьютъ столько милаго нектара услаждаются чудесными концертами музъ въ свѣтлыхъ съ лонахъ Олимпа.
Я не могу больше писать, потому что отъ музыки под окномъ пьянѣетъ моя голова, и все мощнѣе врывается в пее припѣвъ:
Аих агшез, сііоуенз!