— 42? —
0
іщосицкразія противъ этого цвѣтка действовала такъ сильно, ^о одаа слущала меня, съ отчаадіемъ затки у въ уши. За-тѣмъ* наполовину притворно, наполовину же серьезно* какъ аадѣтая заживо, она кинула на меня взгдздъ горькаго укора и съ рѣзкою, выходившею изъ глубины сердца насмѣшли-состыо, спросила;
А вы, дорогой цвѣтокъ, вы религіозны?
— Я, миледи, ношу въ свой дущѣ всѣ суіцествующія религіи, и бдагоуханіе моей души обильно возносится въ небо.., *
ГЛАВА ДВѢНАДЦАТАЯ.
Такъ какъ синьора Франческа не могла щшимать ншцъ разговоръ, который мы вели большею частью ію-авдѵіШски, то ей, Богъ вѣсть съ чего, представилось* чтомы съ миледи споримъ насчеть того,. кто лучше—ея соотечественники, иди мои, И ока принялась хзадить англичанъ точно такъ же, какъ нѣмдевъ, хотя въ душѣ считала иервьш» ие^ умѣлыми, а вторыхъ глупыми, Очень дурного мнѣкія бьуьа она о прусоакахъ, страна которыхъ, по ея географіи находится очень далеко отъ Германіи и Авши; особенно же дурного—о королѣ крусекомъ, великомъ Федериго, родъ котораго ея врагь^ синьора Серафина, танцевала въ про-шедшемъ году въ-своемъ бенефисшщь балеткикакъ и вообще, что довольно странноч этотъ король, именно Фрид-рихъ Великій, до сюп> поръ продолжаетъ жить на итадьян-скихъ ецеиахъ и въ памяти итальяискаго • народа.
— Штъ,—говорила въ это время обо аднѣ маледи> не обращая ввиманія на милую болтовню синьоры:—нѣгь, этотъ человѣкъ невьшосимъ... Онъ не только чуть не на каждомгь шагу мѣяаетъ свои убѣжденія и постоянно иротиворѣчитъ самому себѣ,—онъ теперь превращается даже въ миссіонера, и по моему мнѣнію онъ- даже замаскированный іезуитк Ахъ, достопочтенный гоеподщъ, совершенно напрасно -вы думаете** что я такъ умна, какъ кажусь, я отнюдь не стрш» даю отсу^сшемъ/ релитіи, я не тюдьпацъ, ни? въ какомъ сду^аѣ не тюдеданъ, Бога рада только не тюлыіаиъ!.. Я во мвогое, очень • многое вѣрую... ...И изъ зацовѣдой Христа, я всегда шнолнала самую важную—любить даже своимъ зраговъ... потому что, ахъ! тѣ самые люди, кого* рыхъ я наиболѣе любила, всегда были, помимо моего- вѣдом а* моими зхЫшими врагами.
«Ради Бога, Матильда, да плачьте!», — восклшшулъ я>