— 417 —
божными слезами, и давалъ самыя торжественный клятвы— само собой въ душѣ удерживая за собой право нарушить ихъ, я чувствовалъ, какъ постепенно становился іезуитомъ, я сдѣлался совсѣмъ сквернымъ и, наконецъ, даже заявилъ, что готовъ обратиться въ католика за нѣсколько часовъ...
— Франческо! — восклицалъ я:— звѣзда моихъ мыслей, мысль моей души! ѵііа сіеііа іиіа ѵііа! Моя прекрасная, часто лобзаемая, стройная, католическая Франческа! За нѣ-сколько часовъ, которые ты теперь подаришь мнѣ, я самъ сдѣлаіось католикомъ — но именно только на нѣсколько часовъ!.. Какъ только я проснусь завтра утромъ, тотчасъ же прогоню изъ глазъ сонъ и католицизмъ, и снова буду ясно смотрѣть на солнце, и снова буду протестантски разсуди-тельнымъ и трезвымъ, какимъ былъ до сихъ поръ.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ.
Когда па слѣдующій день солнце снова сердечно засмѣя-лось на своемъ небѣ, погасли окончательно мрачныя мысли и чувства, возбужденный во мнѣ процессіею предшествующа™ вечера и заставившія меня представить себѣ жизнь болѣзнью, а міръ—лазаретомъ.
Весь городъ кишѣлъ веселымъ народомъ. Всюду пестро разряженные люди, мѣстами проскакиваетъ какой-нибудь черный попикъ. Все это шумѣло, и смѣялось, и болтало, почти заглушая звонъ колоколовъ, приглашавши* къ большой обѣднѣ въ соборъ. Этотъ соборъ—большая, простая церковь, пестро мраморный фасадъ которой украшенъ тѣми короткими, одна надъ другой построенными колонками, который смотрятъ на насъ такъ мрачно и остроумно. Внутри столбы и стѣны были обтянуты краснымъ сукномъ, и радостная музыка разливалась надъ волнами двигавшейся толпы. Я велъ синьору Франческу подъ руку, и когда при входѣ въ церковь подалъ ей святую воду и отъ сладостно влажнаго соприкосновенія нашихъ пальцевъ по нашимъ душамъ пробѣжала электрическая струя, то въ ту же самую минуту оіцутилъ я такой электрическій ударъ въ ногу, что съ испуга чуть не повалился на колѣнопреклоненныхъ кре-стьянокъ, которыя въ своихъ бѣлыхъ платьяхъ, съ длинными сережками и шейными цѣпочками изъ желтаго золота, густою толпой покрывали полъ. Посмотрѣвъ вокругъ себя, я увидѣлъ женщину, стоявшую тоже на колѣняхъ и обмахивавшуюся вѣеромъ, а за вѣеромъ усмотрѣлъ смѣюіціеся
Сочиненій Генриха Гейпѳ. Т. I. 27