— 415 —
ыузыкѣ еще болѣе странный текстъ; но временамъ взоры мои бродятъ по погружающимся въ сумерки сводчатымъ нереходамъ... Кто эта укутанная вуалью женщина, стоящая; на колѣняхъ предъ образомъ Мадонны? Висящая передъ нимъ ламиада кидаеть. ужасающій и вмѣстѣ милый блескъ на прекрасную Страдалицу-Мать распятаго Воплощенія Любви; но обольстительно .таинственный свѣтъ падаетъ по временамъ, какъ бы украдкой, на красивыя формы молящейся. Она лежитъ, правда, неподвижная на каменныхъ ступеняхъ алтаря, но въ меняющемся освѣщеиіи. движется ея тѣнь, отъ времени до времени подбѣгаетъ ко мнѣ, по-" томъ снова иоспѣпшо удаляется, точно набожный мавръ, боязливый вѣстникъ любви въ гаремѣ — и я понимаю его. Онъ возвѣщаетъ мнѣ присутствіе своей госпожи, султанши моего сердца.
Но въ пустой церкви постепенно становится все темнѣе, мѣстами скользить вдоль колоннъ какая-нибудь неопредѣ-ленная фигура, по временамъ доносится до меня шоиотъ изъ боковой капелы, и органъ, подобно вздыхающему исполинскому сердцу, стонетъ своими длинными, протяжными звуками...
Казалось, однако, что эти звуки никогда не замолкнуть, что этотъ предсмертный голосъ, эта живая смерть будетъ продолжаться вѣчно; я ощущалъ . такое несказанное стѣ-сненіе въ груди, такую невыразимую тревогу, какъ будто меня похоронили заживо, какъ будто, я давно, погребенный, выгаелъ изъ могилы, и вмѣстѣ съ зловѣщими ночными товарищами вошелъ въ призрачную церковь, чтобы слушать молитвы мертвыхъ и каяться въ грѣхахъ, совершонныхъ трупами. Иногда мнѣ казалось, что рядомъ со мною, въ таинственныхъ сумеркахъ, дѣйствительно сидитъ отошедшая въ вѣчность община, въ износившихся старофлорентинскихъ одеждахъ, съ" длинными блѣдными лицами, держа въ то-щихъ рукахъ украшенные" золотомъ молитвенники, таинственно шеича что-то и меланхолически кивая другъ другу. Дребезжащій звонъ далекаго надгробнаго колокольчика снова наповгаилъ мнѣ о больномъ священиикѣ, котораго я видѣлъ въ прецессіи, и я сказалъ себѣ: онъ въ настоящее время тоже мертвый, и пришелъ сюда, чтобы отслужить первую всенощную,—и тутъ собственно начинается печальная игра привидѣній... Но въ эту минуту внезапно поднялась со ступеней алтаря прекрасная фигура молящейся подъ вуалью...
Да, это была она — уже ея живая тЬнь спугнула бѣлыя