— 411 —
могли разсѣять странный ужасъ, заставившій вздрагивать мою душу. Онъ, можетъ-быть, тѣмъ сильнѣе держалъ меня въ своей власти, что солнце такъ тепло и ярко освѣщало зловѣіце мрачныя зданія, а я давно замѣтилъ, .что приви-дЬнія становятся еще страшнѣе, когда они сбрасываютъ съ себя черный плащъ ночи и показываются при яркомъ днев-номъ освѣщеніи.
. Когда же я снова вернулся въ Лукку теперь, восемь дней спустя, какъ изумилъ меня измѣнившійся видъ этого городаі Что это такое!—воскликнулъ я, когда блескъ свѣчей ослѣпилъ мои глаза и толпы людей волнами неслись по ули-цамъ. Не всталъ ли это изъ гроба, какъ ночное привидѣніе, цѣлый народъ, чтобы въ безумнѣйшемъ маскарадѣ разыграть подобіе жизни? Высокіе, мрачные дома разукрашены лампами, повсюду изъ окошекъ вывѣшены пестрые ковры, почти покрывая сгнившія старыя етѣны, а къ нимъ прислонились милыя дѣвичьи лица, такія свѣжія, такія цвѣтущія, что для меня нѣтъ сомнѣнія — это сама жизнь, празднующая свое бракосочетаніе со смертью и пригласившая сюда красоту молодости. Да, это действительно быль живой праздникъ смерти —не знаю, какъ онъ называется въ календарѣ—во всякомъ случаѣ, день поминовенія многострадальнаго мученика, ибо я увидѣлъ вслѣдъ затѣмъ святой черепъ и еще нѣсколько костей, украшенные цвѣтами и драгоцѣнными камнями и несомые при звукахъ свадебной музыки. То была прекрасная процессія.
Впереди шли капуцины, отличавшіеся отъ другихъ мона-ховъ длинными бородами... За ними слѣдовали капуцины безъ бородъ, и между ними много мужественно благород-ныхъ лицъ, даже немало лицъ юношески - красивыхъ, къ которымъ очень шла широкая тонзура, потому что, благодаря ей, голова казалась какъ бы обвитою красивымъ воло-сянымъ вѣнкомъ и вмѣстѣ съ голою шеей весьма граціозно выставлялась изъ коричневой рясы, Далѣе шли рясы другихъ цвѣтовъ—чернаго, желтаго, бѣлаго, тутъ же надвину-тыя на лобъ треугольный шляпы, словомъ всѣ тѣ мона-стырскіе костюмы, которые давно знакомы намъ, благодаря стараніямъ нашего опернаго генералъ-интенданта. За монашескими орденами слѣдовали собственно священники въ бѣлыхъ рубашкахъ Сверхъ черныхъ панталонъ и цвѣтныхъ шапочкахь, затѣмъ— еще болѣе знатное духовенство, укутанное въ пестрыя шелісовьтя покрывала, имѣя на головахъ
родъ высокихъ ціапокъ, вѣроятно египетскаго лроисхожде-