— 387 —
тѣмъ болѣе длинной косой, съ устремленными къ небу глазами, съ полотнянымъ болыиимъ зонтикомъ подъ рукой, гулялъ по берлинскому Тиргартену, скандируя стихи—Рам-леръ считалъ себя въ ту пору представителемъ поэзіи на землѣ. Его стихи были самые образцовые на нѣмецкомъ языкѣ, и почитатели его, къ которымъ по ошибкѣ присталъ даже Лессингь, думали, что дальше въ поэзіи уже нельзя пойти. Почти то же самое произошло впослѣдствіи по отно-шенію къ А. В. Шлегелю, поэтическая .слабость котораго сдѣлалась, однако, очевидной съ тѣхъ поръ, какъ языкъ получить дальнѣйшую разработку, такъ что даже я, который лѣкогда считалъ пѣвца Аріона равносильнымъ дѣйстви-тельному Аріону, теперь вижу въ немъ только заслуженнаго школьнаго учителя. Но имѣетъ ли уже теперь графъ Пла-тенъ право смѣяться надъ нѣкогда знаменитымъ Шлеге-лемъ, какъ Шлегель смѣялся надъ Рамлеромъ—это для меня вопросъ. Одно знаю я, что въ поэзіи всѣ эти трое равны другъ другу, и какъ ни красиво танцуетъ на канатѣ графъ Платенъ въ своихъ газеляхъ, какъ ни искусно испол-няетъ онъ свой яичный танецъ въ одахъ, какъ ни удивительно становится онъ вверхъ ногами въ своихъ коме-діяхъ—все-таки онъ не поэтъ. Онъ не поэтъ—говорить даже неблагодарная мужская мЬлодежь, которую онъ воспѣ-ваетъ такъ нѣжно. Онъ не поэтъ,—говорятъ женщины, ко-торыя, можетъ-быть (я долженъ замѣтить это въ его защиту), здѣсь не совсѣмъ безпристрастны и, быть-можетъ, благодаря открываемой ими въ немъ склонности, ощущаютъ нѣкоторую ревность, или даже усматриваютъ въ тенденціи его стиховъ опасность для того выгоднаго положѳнія, которое онѣ до сихъ поръ занимали въ обществѣ. Строгіе критики, снабженные хорошими очками, соглашаются съ этимъ мнѣніемъ, или выражаются съ еще болѣе суровымъ даконизмомъ.
— Что вы находите въ произведеніяхъ графа Платена?— спросилъ я недавно одного изъ такихъ людей.
— Высиживанье,—отвѣчалъ онъ.
— Это вы говорите въ отношеніи выработанной съ боль-шшъ трудомъ формы?—продолжалъ я.
— Нѣтъ,—отвѣчалъ тотъ:—высиживанье и относительно содержанія.
Что касается содержанія стихотвореній Платена, то я, правда, не могу хвалить за него бѣднаго графа, но и не могу также безусловно предоставлять его тому цензорскому
25*