— 325 —
Въ саду дворца Дорія старый морской герой стоптъ въ видѣ Нептуна въ болыпомъ водяномъ бассейнѣ. Но статуя обветшала п обезображена, вода высохла, и чайки гнѣз-дятся въ черныхъ кипарисахъ. Подобно мальчику, у кото-раго всегда въ головѣ видѣнныя имъ комедіи, я при имени Дорія тотчасъ же вспомнилъ о Фридрихѣ ІПиллерѣ, благо-роднѣйшемъ, если не величайшемъ нѣмецкомъ поэтѣ.
Несмотря на упадокъ большинства дворцовъ прежнихъ властителей Генуи, нобилей, они, однако, очень красивы и полны роскоши. Помещаются они большею частію на двухъ болыпихъ улицахъ, называемыхъ 8ігайа пиоѵа и Бальбн. Дворецъ Дураццо самый замѣчательны^ Тутъ естьхорошія картины, и между ними Веронезовъ «Христосъ», у котораго Магдалина вытираетъ вымытыя ноги. Она такъ красива, что почти боится, чтобы ее не соблазнили еще разъ. Я долго стоялъ передъ ней, но, ахъ, она не подняла на меня глазъ!.. Тѵтъ нашелъ я тоже нѣсколькихъ голландце въ и превосходныя картины Рубенса. Эти послѣднія вполнѣ проникнуты колоссальной веселостью этого нидерландскаго титана, духовныя крылья котораго были такъ могучи, что онъ взлеталъ на небо, несмотря на то, что къ его ногамъ было привѣіпано сто центнеровъ голландскаго сыру. Я не могу пройти мимо малѣйшей картинки этого великаго живописца, чтобы не принести ей дань моего изумленія и восторга, тѣмъ болѣе, что теперь становится въ модѣ смотрѣть на него, пожимая плечами, вслѣдствіе отсутствія въ немъ идеальности. Историческая школа въ Мюнхенѣ особенно выдается этой точкой зрѣнія. Посмотрите только, съ какимъ надменнымъ пренёбреженіемъ проходить длинноволосый кор-неліянецъ по залѣ Рубенса. Но, можетъ-быть, заблужденіе ыолодыхъ можно понять, если принять въ соображеніе громадную противоположность между Петромъ Корнеліемъ и Петромъ-ІІавломъ Рубенсомъ. Болѣе рѣзкую противоположность нельзя даже выдумать, и, тѣмъ не менѣе, мнѣ иногда кажется, что между ними обоими существуетъ почти сходство, которое я могу больше чувствовать, чѣмъ видѣть. Быть-можетъ, въ нихъ скрыты тѣ соотечественныя особенности, которыя находятъ тихій родной отголосокъ въ третьемъ ихъ соотечественник—во мнѣ. Это тайное родство отнюдь не состоитъ, однако, въ нидерландской веселой безмятежности и привязанности къ яркимъ краскамъ, смѣющихся во всѣхъ картинахъ Рубенса, такъ что кажется, будто онъ
ри-совалъ ихъ въ всселомъ опьяненіи рейнскимъ виномъ, ме-