— 229 —
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ.
Имігѳраторъ умеръ. На пустомъ островѣ Атлантическаго океана одинокая могиіа его, а онъ, для котораго вся земля была слишкомъ тѣсна, лежитъ спокойно подъ маленькой насыпью, гдѣ пять плакучихъ ивъ печально свѣсили внизъ свои зеленые волосы, и набожно ручеекъ пробѣгаетъ съ тоскливымъ журчаньемъ. На гробовомъ камнѣ нѣтъ никакой надписи; но Кліо карандашомъ справедливости начертала на неаіъ невидимыя слова, которыя будутъ звучать дѣлыя сто-лѣтія, какъ голоса таинственныхъ духовъ.
Британія! тебѣ принадлежитъ море. Но въ этомъ морѣ мало воды для того, чтобы смыть позоръ, который завѣ-щалъ тебѣ, умирая, великій мертведъ... А вѣдь онъ былъ твоимъ госгемъ, онъ садился у очага твоего!..
До позднѣйшихъ временъ будутъ дѣти Франціи пѣть и говорить о страшномъ гостепріимствѣ «Беллерофона», и если эти пѣсни, полныя насмѣшки и слезъ, проникнуть за проливъ—тогда покраснѣютъ щеки всѣхъ честныхъ англи-чанъ! Но когда-нибудь эта пѣсня непремѣнно прояикнетъ туда—и тогда не станетъ Британіи, падетъ во прахъ гордый народъ, обратятся въ развалины вестминстерскія гробницы, и царственный прахъ, заключающейся въ нихъ, забудется. А святая Елена сдѣлается священнымъ мѣстомъ, куда народы Запада и Востока будутъ стекаться на поклоненіе на судахъ, изукрашенныхъ флагами, и укрѣпятъ свои сердца великимъ воспоминаніемъ о дѣяніяхъ великаго человѣка, пострадавшаго при Гудсонѣ Ло, какъ сказано въ писаніи Ласъ-Каза, О'Меара и Антомархи!..
СтранноІ Трехъ величайшихъ противниковъ императора постигнула страшная участь: Лондондерри пѳрерѣзалъ себѣ горло, Людовикъ XVIII сгнилъ на своемъ тронѣ, а профес-соръ Заальфельдъ все еще профессоромъ въ Геттингенѣ.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ.
Бьш> ясный, холодный осенній день, когда молодой че-ловѣкъ, съ виду похожій на студента, медленно прохо-дилъ по аллеѣ придворнаго дюссельдорфскаго сада, порою, точно шалунъ-ребенокъ, подбрасывалъ ногами листья,
по-крывавшіе землю; но порою также тоскливо смотрѣлъ па