— 214 —
чалъ ни у людей, ни у звѣрей, и только изрѣдка у двѣтовъ; въ нихъ такъ славно было смотрѣться и при этомъ мечтать о такихъ отрадныхъ вещахъ! Но прекрасная Гедвига. любила меня, потому что когда я подходилъ къ ней, она склоняла голову къ землѣ, такъ что черные локоны ниспадали на разрумянившееся лицо, и блестящіе глаза свѣ- . тили, какъ звѣзды на темномъ небѣ. Цѣломудренныя уста ея не произносили ни слова, и я также не могъ ничего сказать ей. Я кашлялъ, а она дрожала. Иногда она, черезъ сестру свою, просила меня не взбѣгать слишкомъ быстро на утесы и не купаться въ Рейнѣ послѣ бѣганья и послѣ питья. Разъ я слышалъ ея благочестивую молитву предъ стоявшимъ йъ нишѣ ея дома образомъ Богоматери въ зо-лотыхъ блесткахъ и съ зажженною подъ нимъ лампадкою, и явственно долетало до моего слуха, какъ она молила Матерь Божью: запретить ему лазить, пить и купаться/Я непремѣнно влюбился бы въ эту прекрасную дѣвушку, есіи бъ она не обращала на меня никакого внлманія; а такъ какъ я зналъ, что она меня любить, то я былъ равно-душенъ къ ней. Сударыня! кто хочетъ пріобрѣсть мою любовь, тотъ долженъ обращаться со мною еп сапаіііе.
Прекрасная Іоганна была тетка этихъ трехъ сестеръ, и я очень любилъ сидѣть подлѣ нея. Она знала самыя прелестныя сказки, и когда указывала бѣлою рукою черезъ окошко на горы, гдѣ происходило все, чтб она разсказывала, то со мной самимъ совершалось что-то волшебное, старые рыцари явственно вставали изъ развалинъ з&мковъ и били другъ друга въ желѣзную броню, Лорелея снова стояла на вер-шинѣ горы и пѣла свою очаровательно-губительную пѣсню, Рейнъ шумѣлъ такъ умно-успокоительно и въ то же время дразня до дрожи—и прекрасная Іоганна смотрѣла на меня такъ странно, такъ таинственно, такъ загадочно-привѣтно, какъ будто сама она принадлежала къ сказочному міру, о которомъ говорила мнѣ. То была стройная, блѣдная дѣ-вупіка; смертельно больная, она всегда задумывалась, глаза ея были чисты, какъ сама истина, губы скруглялись съ на-божнымъ выраженіемъ, въ чертахъ лица ея лежала большая исторія, но то была исторія священная... Быть-можетъ, какая-нибудь любовная легенда? Не знаю, да у меня и не было никогда духу распросить ее объ этомъ. Когда я долго смотрѣлъ на нее, то становился спокоенъ и веселъ; на душѣ моей дѣлалось такъ, какъ будто въ ней праздновался тихій
воскресный день, и ангелы служили обѣдню.