— 199 —
какъ у французовъ ея мало. Можетъ-быть, поэтому Богъ и пришелъ на помощь францѵзамъ инымъ способомъ: нмъ стоитъ только вѣрно разсказывать, чтб они видѣли и дѣлали въ теченіе послѣднихъ тридцати лѣтъ, и у нихъ составится такая пережитая литература, какой еще не создали никакой народъ и никакое время. Эти мемуары государственныхъ людей, солдатъ л благородныхъ женщинъ, ежедневно появляющееся во Франціи, образуютъ легендарный циклъ, который даетъ потомству достаточно матеріала для размы-шленія и пѣнія и гдѣ средоточіемъ возвысятся, какъ исполинское дерево, жизнь великаго императора. Сегюрова исторія русскаго похода есть пѣсня, французская народная пѣсня, принадлежащая къ этому циклу и по своему тону и содержанию стоящая наравнѣ съ эпическими произведеніями всѣхъ временъ. Поколѣніе героевъ, которое вызвали на свѣтъ изъ нѣдръ французской земли магическія слова «свобода и равенство», проходить въ тріумфальномъ піествіи, упоенное славою и предводительствуемое самимъ богомъ славы, по свѣту, приводить его въ ужасъ и озаряетъ своими лучами, въ заключеніе пускается въ бурную боевую пляску на ледяныхъ поляхъ сѣвера, но ледъ ломается, и сыны огня и свободы гибнутъ отъ холода и сыновъ неволи.
Подобное описаніе или пророческое предсказаніе гибели героическаго міра составляетъ основной тонъ и содержаніе эпическихъ произведеній всѣхъ народовъ. На утесахъ Эллоры н другихъ индійскихъ священныхъ гротовъ такая эпическая катастрофа высѣчена исполинскими гіероглифами, ішочъ къ которымъ находится въ Магабгаратѣ; сѣверъ выразилъ эту гибель боговъ въ неменѣе каменныхъ словахъ — въ своей Эдѣ; иѣснь о Нибелунгахъ воспѣваетъ такую же трагическую судьбу, а конецъ ея имѣетъ еще совершенно особенное сходство съ Сегюровымъ описаніемъ пожара Москвы; пѣснь Роланда о Ронсевальскомъ сраженіи, слова которой забыты, но само сказаніе не умерло и еще недавно магически вызвано на свѣтъ однимъ изъ величайшихъ поэтовъ нашего отечества, Иммерманомъ, есть тоже старая пѣснь оіідствія; наконецъ, даже самая нѣснь объ Иліонѣ прекрас-нѣе всѣхъ освѣщаетъ старую тему, но все-таки не превосходить величавостью и болѣзненнымъ чувствомъ французскую народную пѣснь, въ которой Сегюръ воспѣлъ погибель своего героическаго міра. Да, это—истинный эпосъ, геройская молодежь Франціи—прекрасный герой, рано
погибаю-пцй, какъ погибли уже прежде Балдуръ, Зигфридъ, Роландъ