— 180 —
торъ М. одной дамѣ, которая разсердилась на него за довольно бездеремонное выраженіе».
Ганноверское дворянство очень недовольно Гете и утверждаешь, что онъ распространяетъ антирелигіозность, а она можетъ легко порождать и фальшпвыя политическія воз-зрѣнія; между тѣмъ народъ вѣдь необходимо возвратить по-средствомъ старой вѣры къ старой скромности и умеренности. Слышалъ я также въ послѣднее время многіе споры о томъ—Гете ли выше Шиллера, или наоборотъ. Недавно случилось мнѣ стоять за стуломъ одной дамы, глядя на которую уже сзади можно было получить представленіе о ея шестидесяти четырехъ предкахъ, и тутъ я присутствовалъ при жаркомъ преніи на вышеупомянутую тему между нею и двумя ганноверскими поЬіІіз, предки коихъ изображены уже на дендерскомъ зодіакѣ и изъ которыхъ Одинъ, длин-но-тощій, меркуріемъ начиненный юноша, наружностью по-хожій на барометръ, прославлялъ добродѣтель и чистоту Шиллера, тогда какъ другой, тоже долговязый юноша, ше-пелявилъ нѣсколько стиховъ изъ «Достоинства жетцинъ» и при этомъ. улыбался такъ сладко, какъ оселъ, уткнувшій морду въ бочку съ сиропомъ и съ наслажденіемъ облизы-вающійся. Оба юнца постоянно подкрѣпляли свои мнѣнія увѣрительнымъ припѣвомъ: «Онъ выше, онъ конечно выше, дѣйствительно онъ выше, честью завѣряю васъ, что онъ выше». Дама была такъ добра, что вовлекла меня въ эту эстетическую бесѣду и спросила: «Докторъ, какого вы мнѣ-яія о Гете?» Я же сложилъ крестообразно на груди руки, набожно склонилъ голову и сказалъ: «Ла иллахъ илль ал-лахъ, ва Магомедъ рафуль аллахъ!»
Дама, помимо своего вѣдома, предложила самый хитрый вопросъ. Вѣдь нельзя же спросить человѣка прямо: «какого вы мнѣнія о небѣ и землѣ? что ты думаешь о людяхъ и человѣческой жизни? разумное ты созданіе или болванъ?» Но всѣ эти щекотливые вопросы заключены въ немудре-ныхъ словахъ: «какого вы мнѣнія о Гете?» Такъ какъ сочиненій Гете у всѣхъ насъ передъ глазами, то мы имѣемъ возможность—произносимое о нихъ кѣмъ-нибудь сужденіе тутъ же сравнить съ нашимъ собственнымъ и черезъ это получаемъ прочный масштабъ, которымъ можемъ немедленно смѣрить всѣ его мысли и чувства—и такимъ образомъ онъ безсознательно самъ произнесъ надъ собой приговоръ. Но если этимъ путемъ Гете, будучи общимъ для всѣхъ и
от-крытымъ для созерцанія каждаго міромъ, становится для