— 118 —
стодѣтія. И по-своему, они приняли участіе во всеобіцемъ говорѣ, пис-кѣ и крнкахъ, которые, точно морскія волны, шумѣли все сильнѣе и оглушили высокую богиню до того, что она потеряла терпѣніе и вдругъ закричала голосомъ страшнѣйшаго псполинскаго отчаянія: «Молчите, молчите! Я слышу голосъ дорогого Прометея: язвительное могущество и нѣмое насиліе приковали невиннаго къ мученическому утесу, и вся ваша болтовня, всѣ ваши споры не освѣжатъ его ранъ, не разобыотъ цѣпей его!» Такъ воскликнула богиня, и ручьи слезъ побѣжали изъ глазъ ея. Все собраніе завыло, точно охваченное страхомъ смерти, своды залы затрещали, книги повалились съ полокъ, старый Мюнхаузенъ, выступпвъ изъ своей рамки, напрасно старался возстановить спокойствіе-—крики и шумъ становились страшнѣе и страшнѣе, и я убѣжалъ отъ этихъ бѣсную-щихся безумцевъ и укрылся въ исторической залѣ, на томъ благословенном^ мѣстѣ, гдѣ священный изображенія Аполлона Бельведерскаго и Венеры Медицейской стоятъ одно возлѣ другого... И я бросился къ ногамъ богини красоты, въ созерцаніи ея я позабылъ тотъ бѣшеный шумъ, отъ котораго только-что спасся, глаза мои съ восторгомъ упивались гармоніею и вѣчною прелестью ея высокочудныхъ формъ, греческое спокойствіе разлилось по душѣ моей, а надъ головою, точно небесное благословеніе, пронеслись сладчайшіе звуки лиры Феба-Аполлона.
Просыпаясь, я продолжалъ слышать прявѣтный звонъ: это стада отправлялись на пастбища, и это звенѣли ихъ колокольчики. Милое золотое солнце смотрѣло въ окно и освѣіцало картины, висѣвшія по стѣнамъ. Это были изобра-женія изъ времени войны за освобожденіе, гдѣ очень вѣрно представлялось, какъ всѣ мы въ ту пору были героями; дальше слѣдовали сцены казни изъ времени революціи: Людовикъ XVI на эшафотѣ и Другія подобный головосѣ-ченія, на которыя нельзя смотрѣть безъ того, чтобы не благодарить Бога, что спокойно лежишь въ постели и пьешь хорошій кофе, и чувствуешь, что голова твердо и удобно сидитъ на плечахъ.
Напившись кофе, одѣвшись, прочтя всѣ надписи на окнахъ и разсчитавшись въ гостиницѣ, я оставилъ Остероде.
Этотъ городъ имѣетъ столько-то и столько-то домовъ и разлпчныхъ жителей, въ числѣ которыхъ есть и души, какъ иодробнѣе видно изъ Готшальковой «Карманной книги для
иутешественниковъ по Гарцу». Передъ тѣмъ, какъ выйти