— 114 —
«Я не хочу больше быть знакомымъ съ Теодоромъ; онъ негодяй, потому что вчера не зналъ, какъ родительный па-дежъ отъ шеп8а». Какъ ни незначительны, кажется, эти слова, я однако помню ихъ и теперь; ихъ можно бы даже написать на выѣздныхъ воротахъ города, какъ девизъ его. Маленькіе вѣдь пищать такъ, какъ болыніе свистятъ, и эти слова школьника отлично показываютъ узкое, сухое чванство познаніями многоученой деог&іа Аидизіа.
На дорогѣ вѣялъ свѣжій, утренній вѣтерокъ, весело рас-пѣвали птицы, и у меня на душѣ становилось свѣжѣе и веселѣе. Такое состояніе пришло очень кстати. Въ послѣднее время я не выходилъ изъ Пандектовъ, римскіе казуисты опутали умъ мой будто сѣрою паутйното, сердце мое точно прищемилось желѣзными параграфами ѳгоистическихъ системъ права, въ ушахъ то и дѣло звучало: «Трибоніанъ, Юстиніанъ, Гермогеніанъ и Думерьянъ», и нѣжную чету, сидѣвшую подъ деревомъ, я принялъ за экземпляръ Согриз еіигіз съ скрещенными руками. Дорога стала оживляться. Молодыя молочницы проходили мимо меня, погонщики ословъ шли со своими сѣрыми питомцами. За Вендомъ встрѣти-лись со мною Шеферъ и Дорисъ. Это не идиллическая пара, воспѣтая Геснеромъ, а два тучныхъ упиверситетскихъ педеля. которыхъ обязанность — заботливо наблюдать, чтобы студенты не дрались на дуэли и чтобы никакія новыя идеи, которыя до сихъ поръ должны по нѣсколько лѣтъ/ держать карантинъ передъ Геттингеномъ, не провозились контрабандой въ городъ какимъ-нибудь спекулирующимъ приватъ-до-центомъ. Шеферъ поклонился мнѣ, какъ собрату, потому что онъ тоже писатель и часто упоминалъ обо мнѣ въ сво-ихъ полугодичныхъ отчетахъ; да онъ и кромѣ того часто цитировалъ меня и, когда не заставалъ меня дома, то всегда былъ такъ добръ, что писалъ цитату мѣломъ на двери моей комнаты. По временамъ проѣзжала телѣга, нагруженная студентами, которые оставляли городъ: одни—на время ка-никулъ, другіе—навсегда. Въ такомъ университетскомъ го-родѣ вѣчный въѣздъ и выѣздъ: каждые три года образуется тамъ новое поколѣніе студентовъ. Это вѣчный потокъ людей, въ которомъ волна одного семестра вытѣсняетъ другую, и только старые профессора стоять въ этомъ общемъ движе-ніи непоколебимо, какъ египетскія пирамиды, съ тою, впро-чемъ, разницею, что въ этихъ университетскихъ пирами-дахъ не сокрыта никакая мудрость.
Изъ Миртовой рощи выѣхали двое юношей, цвѣтущихъ