Страница:Heine-Volume-1.pdf/11

Эта страница не была вычитана

— и —

лософскимъ лекціямъ... Такимъ образомъ здѣсь (т. е. слушая лекціи Шалмейера) я рано увидѣлъ, какъ, при отсутствіи лице-хмѣрія, религія и сомнѣнія шли спокойно рядомъ, и чрезъ это во миѣ родилось не только невѣріе, но и самое толерантное равнодушіе*.

Не менѣе важности придаетъ онъ и тому обстоятельству, что родился въ кондѣ скептическаго восемнадцатаго столѣтія и въ томъ городѣ, гдѣ въ пору его дѣтства господствовали не только французы, т. е. Наполеонъ, но и французскій духъ — и въ одномъ мѣстѣ своихъ сочиненій опять называетъ себя «отчасти сыномъ французской философіи...» До какой степени эти лекціи вліяли на умъ мальчика Гейне, видно изъ одного весьма инте-реснаго факта, относящаяся именно къ этой порѣ. Въ; лицеѣ Генрихъ близко сошелся съ молодымъ сыномъ одного хлѣбнаго торговца, который выгналъ юношу изъ дому за его «вольнодумство», бывшее результатомъ чтенія разныхъ философскихъ трактатовъ. Нашъ поэтъ украдкой видался съ нимъ, и они вмѣстѣ читали философскія сочиненія—даже Спинозу—и пускались въ оживленныя пренія по вопросамъ, на которые наталкивали ихъ эти страницы. Само собой разумѣется, что этого рода вещи действовали на мальчика, даже почти юношу, больше, если можно такъ выразиться, инстинктивно, что никакое отчетливое, вполнѣ сознательное представленіе по такимъ вопросамъ въ этой молодой головѣ составиться не могло,—но сѣ-мена во всякомъ случаѣ кидались на такую благодарную почву, что рано или поздно должны были принести свои плоды.

Этому «насажденію» философски-скептяческихъ сѣмянъ въ очень значительной степени благопріятствовалъ тотъ религіоз-ный индиферентизмъ, который иаходилъ себѣ мѣсто въ домѣ родителей нашего поэта. Правда, внѣшніе еврейскіе обряды исполнялись здѣсь въ точности; но это происходило отъ той же самой причины, которая заставляла Генриха Гейне, до его перехода въ христіанство—да въ дупгѣ и послѣ того—чтить эту внѣшнюю сторону, не разрывать связи съ нею: отъ семейнаго, нлеменнаго чувства, отъ извѣстнаго рода благочестія

относительно вѣковыхъ традицій, которое еще усиливалось несчастною