т., Шацкій 500 д. об. п.). Въ Казанской г. М. составляетъ только 1% населенія, а именно 15,000 д. об. п. (Чистопольскій у. 7½ т., Тетюшскій 4 т., Спасскій 3½ т.). Наконецъ есть еще свѣдѣнія о присутствіи Мордовскихъ переселенцевъ, въ числѣ 380 д. об. п., извѣстныхъ подъ именемъ ясашныхъ крестьянъ, Таврической г. въ Мелитопольскомъ у. (въ селен. Спасскомъ, Ефремовкѣ и Акимовкѣ). Въ южн. части Тамбовской и Рязанской г-іи и въ Вязниковскомъ Владимірской можно еще замѣтить слабые слѣды совершенно обрсусѣвшей Мордвы, а въ г-іи Казанской Мордвы отататарившейся. Такимъ образомъ можно полагать всю численность Мордовскаго народа въ Европейской Россіи въ 775,000 д. об. п. Нынѣшнія губерніи: Нижегородская, Симбирская, Пензенская и части Тамбовской, Саратовской и Казанской, были коренными мѣстообиталищами Мордовскаго племени. Въ остальную часть Саратовской, а также въ г-іи Самарскую и бывшую Оренбургскую Мордва переселилась, какъ кажется уже въ сравнительно новѣйшее время. Іорнандъ первый изъ писателей упоминаетъ собственно о Мордвѣ, но если считать мордовское племя Эрзя за древнихъ Аорзовъ, то первыя свѣдѣнія объ этомъ племени несравненно древнѣе, такъ какъ уже Птоломей разсказываетъ о европейскихъ Аорзахъ, обитавшихъ въ его время между Вендскимъ заливомъ (Балтійскимъ м.) и Рифейскими горами (Ураломъ); азіатскіе Аорзы жили въ тоже время на с.-в. сторонѣ Каспійскаго м., между Волгою (Ра) и Яксартомъ (Сыръ-дарьею). Страбонъ помѣщаетъ Аорзовъ, кочевавшихъ въ кибиткахъ, но занимавшихся земледѣліемъ, между Танаисомъ, Каспійскимъ моремъ и Кавказомъ. Аорзы были такъ многочисленны, что царь ихъ явился на помощь Фарнаку, сыну Митридата, съ 200 т. всадниковъ. Въ X в. Константинъ Порфирогенетъ упоминаетъ о странѣ Мордья. Несторъ, при перечисленіи Финскихъ племенъ, говоритъ и о Мордвѣ, помѣщая ее въ сосѣдствѣ съ исчезнувшею и соплеменною Мордвѣ Мерею. Въ 1104 г. Русскій кн. Ярославъ Святославичъ напалъ на Мордву, но былъ отраженъ ею съ значительною потерею. Только со времени перенесенія Великокняжескаго престола въ Владиміръ русскіе начали постепенно подчинять и колонизировать Мордовскую землю. Въ особенности большіе успѣхи были сдѣланы при Велик. кн. Юріѣ II Всеволодовичѣ. Во времена тагарскаго ига подчиненіе pyccкому вліянію Мордвы, покоренной татарами, шло медленно. По сверженіи монгольскаго ига, мордвины, вмѣстѣ съ соплеменными имъ черемисами, еще вели борьбу противъ русскихъ, но, послѣ паденія Казанскаго царства, уже не въ силахъ были сохранять свою независимость и скopo окруженные со всѣх сторонъ русскою колонизаціею быстро распространявшеюся въ обширной и плодородной Мордовской землѣ, приняли православную вѣру, русскіе нравы и обычаи, и не только научились по русски, но и начали забывать родной языкъ, удержавшійся преимущественно между женщинами и въ народныхъ пѣсняхъ. Въ нѣкоторыхь частяхъ мордовской земли обрусѣніе столь полно, что между мордвою и сосѣдними русскими крестьянами, весьма мало различія. Мордва раздѣляется на двѣ главныя отрасли: Мокшанъ и Эрзянъ (Эрзя). Остатки третьей отрасли Мордовскаго племени, Каратай, упоминаемые восточными писателями XIV в., находятся въ Сенгилеевскомъ у. Симбирской г-іи и въ Тетюшскомъ у. Казанской, въ послѣднемъ у-дѣ, говорящей татарскимъ языкомъ, и совершенно отатарившейся (см. Каратаи село). Мордвины средняго роста, волосы имѣютъ преимущественно бѣлокурые или свѣтлорусые, редко темные, глаза голубые или сѣрые. Мужчины бываютъ часто пріятной наружности, женщины несравненно менѣе красивы. Мордвины кротки, весьма честны и гостепріимны, но суевѣрны, нѣсколько неопрятны и любятъ крѣпкіе напитки; они всѣ хорошіе земледѣльцы. Мужчины одеждой почти не отличаются отъ русскихъ крестьянъ. Нарядъ женщины состоитъ изъ бѣлыхъ холстяныхъ узкихъ рубахъ, узорчато вышитыхъ красною шерстью, изъ привязываемаго на поясѣ широкаго пояса изъ разноцвѣтныхъ шерстяныхъ кистей, съ разными побрякушками. Hа головѣ они носятъ кичку или сороку, шитую и украшенную шитьемъ, монетами и бусами, на шеѣ ожерелье или шелехъ изъ бусъ или монетъ.
(Strahlenberg, d. N. и О. Europa, p. 42; Büsching Mag., VI, 498; Рычковъ, въ Ежемѣс. соч. 1762, I, 350—357; Рычковъ, дн. зап. 1769—70, с. 77; Рычковъ, Оренб. топ., I, 176; Палласа, пут., I, 31 и др.; Merkw. d. Morduanem etc. aus Pallas R., 1773, p. 1—14; Лепехинъ, въ полн. собр. уч. пут., III, 165; Georgi, R., II, 857; Георги, опис. нар., I, 42; Falk, Beitr., III, 456; Storch. R. R., I, 148; Müller, Stromsyst. d. Wolga, p. 468, 471; Бабстъ, въ Фрол. маг. земл., I, 496; Possart, St., I, 142; Castren, Alt., V, p. 134; Haxthausen, R., II, 16; Скальковскій, Нов. кр., I, 317; Черемшанскій, Оренб. г., с. 197—200; Schnitzfler, l’emp. des Tsars, II, 586; Никольскій, Балашовс. y., с. 37; В. ст. Симбирс., с. 57; Пензенс. г., с. 40; Самарс. г., с. 88; Нижег. г., с. 46; Саратовс., с. 78; Оренбург., с. 46; Тамбовс. г., стр. 47; Казанс. г., с. 47; Лаптевъ, мат. для ст. Казанс. г., с. 255; Сп. нас. мѣстъ Симбирс. г., Самарской г., Нижегородс. г., Сарат. г.; Пам. кн. Сарат. г. 1858, с. 103, 1864, ст. 16; Erman, Arch., X, 332; Саратовс. губ. вѣд. 1845, N 23, 1848, N 6; 1853, N 7 и 8; Симбирс. губ. вѣд. 1850, N 41, 43; 1851, N 25, 26, 32, 34; 1854, N 4; Оренбургс. губ. вѣд. 1845, N 42; 1849, N 13; Пензенск. губ. вѣд. 1847, N 23, 24, 25; Нижегородс. губ. вѣд. 1849, N 47, 51; Сѣв. пч. 1845, N 52; Мат. для ст. 1841, отд.
