Страница:Gallery of Russian writers 1901.pdf/154

когда не выводитъ сильныхъ волей, активныхъ и отличающихся ясностью жизненнаго пути людей. Пассивны и лишены опредѣленной цѣли его самодуры, не дающіе дышать другимъ; не распоряжаются обстоятельствами, а только пользуются тѣмъ, что плохо лежитъ, мошенники въ родѣ Подхалюзина въ лучшей пьесѣ О—го „Свои люди — сочтемся“; не имѣютъ никакой воли и только увлекаются судьбой даже лучшія женщины, представляющія для данной среды „лучъ свѣта въ темномъ царствѣ“. Это въ полномъ смыслѣ слова только „продуктъ“ историческихъ условій, среда безъ личностей, гдѣ сегодняшній безправный и смиренный „молодецъ“ можетъ завтра превратиться въ жестокаго самодура, а грозный глава семьи можетъ униженно кланяться передъ чиновниками, чувствуя свое полное безправіе и духовную „темноту“. Сознаніе личности проникаетъ въ эту среду уже позднѣе, подъ вліяніемъ увеличивающагося общественнаго значенія класса. Активные типы изображены авторомъ въ Ерастѣ и въ Вѣрѣ Филипповнѣ („Сердце не камень“ 1880 г.). Здѣсь и приказчикъ и безправная прежде купеческая жена сознаютъ уже въ себѣ личность и завоевываютъ свое право на счастье, которое въ былыя времена (напр., „Бѣдность не порокъ“) зависѣло отъ каприза самодура, одинаково способнаго поступить согласно своему нраву или поддаться добродѣтельнымъ внушеніямъ великодушнаго пропоицы. По мѣрѣ того какъ общественное значеніе изображаемаго класса возрастало, онъ противопоставлялся отжившимъ, дряблымъ представителямъ барства. Напр., въ „Бѣшеныхъ деньгахъ“ купецъ Васильковъ, которому симпатизируетъ авторъ, на дѣлѣ доказываетъ, какою негодностью, ненужностью и безличіемъ отличаются фигурирующія въ пьесѣ представители первенствовавшаго прежде класса. На самомъ дѣлѣ и Васильковъ не представляетъ изъ себя положительнаго героя: это идеализированный типъ желѣзнодорожнаго подрядчика, который подобно своимъ отцамъ изъ „темнаго царства“ умѣетъ наживать деньги, но побѣждаетъ онъ въ жизни не благодаря сознанию своей общественной роли и дѣйствительной энергіи, а лишь вслѣдствіе исключительной дряблости окружающихъ его людей (совершенно такъ же, какъ побѣждаетъ глупаго Бальзаминова грубый дядюшка Неуѣдовъ). Но во всякомъ случаѣ отъ прежнихъ Китъ-Китычей его отдѣляетъ цѣлая полоса общественнаго развития, и въ сопоставленіи съ прошлыми пьесами О—го („Свои люди — сочтемся“, „Бѣдность не порокъ“, „Тяжелые дни“ и др.) комедія „Бѣшеныя деньги“ указываетъ на путь, пройденный русской буржуазіей въ пореформенный періодъ, такъ же какъ на разложеніе барства. Отрицательныя стороны послѣдняго выведены во многихъ другихъ пьесахъ („Безприданница”, „Волки и овцы“ и др.). И здѣсь авторъ рисуетъ пассивныя натуры, которыя смотря по обстоятельствамъ могутъ сдѣлаться волками или овцами (только смутно очерченный Безпутовъ представляетъ призракъ силы). Здѣсь, съ одной стороны, ненависть къ труду, отсутствіе воли и выдержки, съ другой — чрезмѣрные аппетиты создаютъ низменные характеры, унизительное положеніе, существованіе паразита. Только Глумовъ, потомокъ того же класса, ясно видитъ путь, которымъ надо итти, и соотвѣтственно своимъ планамъ играетъ людьми. Чиновничья среда также нашла свое изображеніе во многихъ