княжа воевода волынский отъ пановъ пословъ его крол. милости, абы с кола рыцерского было высажено депутатовъ чтыри, а з духовныхъ чтыри. Также много они своихъ не ведаючы, ижъ до добрыхъ речей хочутъ се зноситъ, до чого далися намовити, еднакъ неинде и на иншомъ месте, одно тамъ же, где смы заседали; в другой избе варовавши собе тож, абы ихъ депутаты в жадную се речъ без ведомости всего кола не вдавалися; але поданые, от них слышавши, до кола принесли. Тамъ панове сенаторове дали невинне нашимъ латине. А потомъ скоро казанье вчынилъ на две године княжа. Наши килку посланцовъ слали, зовучи своихъ до себе, что обачивши сенаторове казали му кончити. И пришли наши. Тож штосмы розумели, принесли намъ, ижъ хочутъ згоды, абы папежа головою признати, каледарь приняти. На то собе не дали наши речъ ани слова, отказали до нихъ черезъ пана Древинского и пана писара володимерского, ижъ на то зезволити не могутъ з многихъ причинъ на тотъ часъ, ажъ не всимъ порадкомъ тако верячы и неслушнымъ поступкомъ зачалися о направы в речахъ духовныхъ, с такъ малою частю людей духовныхъ ничого становити не могутъ; але папежъ нехай с патриархами о томъ намовитъ, або (л. 150) порозумене вчивнившы сенодъ зложатъ и о томъ становятъ, а мы без старшихъ своихъ духовныхъ о томъ мыслити не хочемъ. Тыи принесли орацыи до нихъ, жалосно учинено, упорными зовучы. За тымъ декретъ от того наместника патриархового оферованъ. Втомъ ноч зашла. В суботу скоро смы се зешли до кола, декретъ патриаршый и проклятсво на митрополита и владыки было по руску чытано, переложено з кгрецкого, барзо словы піенкными и досыт жалосными. В томъ панъ канцлеръ литовский приславъ до мещанъ виленскихъ, зовучи ихъ до себе, ижъ того з жалемъ и со клопотомъ уживете, — што они светчили в коле. Панъ маршалокъ тежъ нашъ усказалъ до пана канцлера, ижъ есте, панове Литва, стратили, — тымъ преводимъ не мало панства до Полски. В томъ заразъ от пана канцлера и от пана подскарбего пришли до княжати воеводы киевского инъстикгаторъ каменский с килку слугъ ихъ, припоручаючы у тридесяти тысечей золотыхъ оного екзарха посла патриаршеского, зовучы его шпекгомъ з Белъгоръ(ода) и до того Стефана и поповъ зовучы ихъ выволанцами. На што княжа имъ отказалъ, ижъ не толко ве тридесяти тисечей золотыхъ, але и в килку кроть сто тысечей приймую и на сейме ихъ