къ денаціонализаціи бѣлорусской массы весьма сомнительны. Поэтому неудивительно, что значительный контингентъ бѣлорусскихъ національныхъ дѣятелей выходитъ до сихъ поръ изъ среды, исповѣдующей католическую вѣру.
Въ данный моментъ можно съ увѣренностью сказать, что установленіе на территоріи всей Бѣлоруссіи власти польской или власти россійской — вещь мало вѣроятная; болѣе реальна и потому болѣе грозна третья альтернатива: раздѣлъ Бѣлоруссіи на великорусскую и польскую сферу вліяній.
Понявъ, что возвращеніе къ старому для поляковъ (къ 1772 г.) при современныхъ условіяхъ невозможно, Варшава и Москва могутъ придти къ соглашенію, по которому восточныя части Бѣлоруссіи: Смоленщина, Витебщина, Могилевщина и восточныя части Виленской и Минской губерній отойдутъ къ Россіи, а Гродненская губернія и западныя части Виленской и Минской губ. отойдутъ къ Польшѣ. Раздѣлъ этотъ можетъ быть приноровленъ и проведенъ по вѣроисповѣдному признаку: восточная — въ большинствѣ православня часть — отойдетъ къ православной Москвѣ, а западная съ значительнымъ католическимъ элементомъ — къ Польшѣ.
Мы знаемъ, что такой выходъ изъ положенія возможенъ, знаемъ, что въ средѣ такъ назыв. „реальныхъ политиковъ“ есть приверженцы раздѣла Бѣлоруссіи и сознаемъ, какая опасность въ немъ скрыта.
Раздѣлъ Бѣлоруссіи между Польшей и Россіей означаетъ ея бѣзповоротную гибель.
Если наличіе въ Бѣлоруссіи русской власти и обрусительной политики будетъ встрѣчать сопротивленіе со стороны поляковъ и католиковъ и если, наоборотъ, наличіе въ ней польской власти и стремленія къ полонизаціи будутъ находить отпоръ въ лицѣ Россіи, то при добровольномъ соглашеніи на сферы вліянія, у каждой изъ сторонъ руки будутъ развязаны и процесс послѣдовательной денаціонализаціи Бѣлоруссіи, оправдываемый фактомъ политическаго прикрѣпленія, ничѣмъ не будетъ задерживаемъ. Подсказать этотъ выходъ можетъ не государственный разумъ, но слѣпой великодержавный эгоизмъ! Онъ не только не принесетъ съ собою
