Послѣ обращенія къ «Священному Свѣту», авторъ указываетъ на Вседержителя, возсѣдающаго на своемъ тронѣ и слѣдящаго за полетомъ Діавола къ новому міру. Онъ обращаетъ на него и вниманіе Своего Сына, сидящаго одесную, и пророчествуетъ побѣду Сатаны надъ человѣкомъ, котораго онъ совратитъ отъ божескихъ предначертаній. Творецъ міра слагаетъ съ себя вину грѣхопаденія человѣка, такъ какъ Онъ даровалъ ему волю и право на сопротивленіе Сатанѣ. Впрочемъ, родъ человѣческій долженъ быть помилованъ, но не потому, что онъ пришелъ къ своей погибели не по собственной винѣ, а по соблазну Діавола. Сынъ Божій прославляетъ великую милость Отца, но Господь все-таки предупреждаетъ, что въ наказаніе человѣкъ и его родъ будетъ подверженъ смерти за неповиновеніе Богу, и онъ будетъ спасенъ только, если кто-нибудь собственной смертью захочетъ искупить его грѣхи. Богъ Сынъ предлагаетъ себя въ жертву за людей, на что и получаетъ согласіе Отца, который воплощаетъ его и повелѣваетъ ангельскимъ силамъ воспѣть Его славу превыше всѣхъ земныхъ и небесныхъ именъ. Тѣмъ временемъ Сатана опускается на отдаленнѣйшую окраину нашей планеты и достигаетъ «воротъ Тщеславія». Описаніе входящихъ и выходящихъ изъ этихъ воротъ. Далѣе Сатана доходитъ до Небесныхъ воротъ, описаніе лѣстницы и входа на Небеса. Полетъ къ солнцу. Встрѣча съ архангеломъ Уріиломъ, повелителемъ этой планеты. Принявъ на себя видъ младшаго ангела, Сатана вывѣдываетъ у Уріила направленіе пути къ новосозданному міру. Уріилъ исполняетъ просьбу Сатаны, указываетъ ему путь, и Діаволъ, совершивъ перелетъ, останавливается на обрывѣ горы Нифата.
ПРИВѢТЪ Тебѣ, Сынъ Неба первородный,
Священный Свѣтъ, — Творцу соприсносущенъ
И вѣченъ Ты! Осмѣлюсь ли Тебя
Такъ называть? Вѣдь, Самъ Всевышній — Свѣтъ
И въ неприступномъ свѣтѣ обитаетъ.
Не лучше-ли эфира чистымъ токомъ
Назвать Тебя? Но гдѣ источникъ Твой?
Ты раньше былъ, чѣмъ Небеса и Солнце,
И, Божію глаголу повинуясь,
Какъ ризою облекъ Ты мірозданье,
Которое изъ бездны мрачныхъ водъ
И пустоты безбрежной родилось.
Во мракѣ былъ я долго заключенъ
И, пропастей Стигійскихъ избѣжавъ,
Къ Тебѣ полетъ смѣлѣе направляю.
Не лирою Орфея сладкогласной
Я воспѣвалъ Ночь древнюю и Хаосъ;
Божественною Музою наставленъ,
Спускался въ глубь и поднимался вверхъ.
Теперь-же я спасенъ и ощущаю
Опять Твою живительную силу,
О, дивный Свѣть! Но не вернешься ты
Моимъ очамъ, и ни единый лучъ
Иль слабое сіяніе зари
Ихъ вѣчный мракъ собою не разсѣетъ.
И все-же я, къ священнымъ пѣснопѣньямъ
Воспламененъ любовью, неустанно
Переношусь въ обитель свѣтлыхъ Музъ.
Къ вамъ я стремлюсь въ безмолвіи ночномъ,
Прозрачные ручьи и тѣнь дубравы,
И солнцемъ озаренные холмы, —
Къ тебѣ, Сіонъ, потоками омытый!
И тѣхъ мужей я часто вспоминаю,
Которые мою дѣлили участь,
(О, еслибъ-я сравнялся съ ними въ славѣ!) —
Слѣпого Томириса, Меонида
И также васъ, Тирезіасъ сь Финеемъ.
Такъ иногда, скрываясь межъ листвой,
Не зная сна, поетъ во мракѣ птица,
И звонко пѣснь разносится кругомъ.
Весна и лѣто, осень и зима
Приходятъ къ намъ, смѣняясь ежегодно,
И лишь ко мнѣ не возвратится день.
Не видѣть мнѣ: восхода и заката
И лѣтнихъ розъ, и ландышей весеннихъ
Какъ тучею — я тьмою окруженъ,
Отрѣзанъ я отъ близкаго общенья
Со смертными. Божественная книга
Познанія природы для меня
Закрылася, ея страницы стерты.
Тѣмъ ярче Ты сіяй внутри меня,
Небесный Свѣтъ! Проникни силы духа,
Дай зрѣніе душѣ моей, разсѣй
До облачка туманъ духовныхъ взоровъ,
Дабы о томъ я могъ повѣдать людямъ,
Чего очамъ ихъ смертнымъ не видать.
Съ небеснаго эфира Вседержитель,
Возсѣвшій тамъ превыше всѣхъ высотъ,
Всевидящимъ обозрѣваетъ окомъ
Великія творенія Свои
И вмѣстѣ съ тѣмъ — дѣла Своихъ созданій.
Безчисленны, какъ звѣзды, и блаженствомъ
Исполнены неизреченнымъ, сонмы
Небесныхъ Силъ Владыку окружаютъ.
Направо Сынъ сидитъ Единородный —
Господней славы образъ лучезарный.
И, вотъ, Господь къ землѣ склоняетъ взоръ
И видитъ тамъ Онъ первую чету,
После обращения к «Священному Свету», автор указывает на Вседержителя, восседающего на своем троне и следящего за полетом Диавола к новому миру. Он обращает на него и внимание Своего Сына, сидящего одесную, и пророчествует победу Сатаны над человеком, которого он совратит от божеских предначертаний. Творец мира слагает с себя вину грехопадения человека, так как Он даровал ему волю и право на сопротивление Сатане. Впрочем, род человеческий должен быть помилован, но не потому, что он пришел к своей погибели не по собственной вине, а по соблазну Диавола. Сын Божий прославляет великую милость Отца, но Господь все-таки предупреждает, что в наказание человек и его род будет подвержен смерти за неповиновение Богу, и он будет спасен только, если кто-нибудь собственной смертью захочет искупить его грехи. Бог Сын предлагает себя в жертву за людей, на что и получает согласие Отца, который воплощает его и повелевает ангельским силам воспеть Его славу превыше всех земных и небесных имен. Тем временем Сатана опускается на отдаленнейшую окраину нашей планеты и достигает «ворот Тщеславия». Описание входящих и выходящих из этих ворот. Далее Сатана доходит до Небесных ворот, описание лестницы и входа на Небеса. Полет к солнцу. Встреча с архангелом Уриилом, повелителем этой планеты. Приняв на себя вид младшего ангела, Сатана выведывает у Уриила направление пути к новосозданному миру. Уриил исполняет просьбу Сатаны, указывает ему путь, и Диавол, совершив перелет, останавливается на обрыве горы Нифата.
ПРИВЕТ Тебе, Сын Неба первородный,
Священный Свет, — Творцу соприсносущен
И вечен Ты! Осмелюсь ли Тебя
Так называть? Ведь, Сам Всевышний — Свет
И в неприступном свете обитает.
Не лучше ли эфира чистым током
Назвать Тебя? Но где источник Твой?
Ты раньше был, чем Небеса и Солнце,
И, Божию глаголу повинуясь,
Как ризою облек Ты мирозданье,
Которое из бездны мрачных вод
И пустоты безбрежной родилось.
Во мраке был я долго заключен
И, пропастей Стигийских избежав,
К Тебе полет смелее направляю.
Не лирою Орфея сладкогласной
Я воспевал Ночь древнюю и Хаос;
Божественною Музою наставлен,
Спускался в глубь и поднимался вверх.
Теперь же я спасен и ощущаю
Опять Твою живительную силу,
О, дивный Свет! Но не вернешься ты
Моим очам, и ни единый луч
Иль слабое сияние зари
Их вечный мрак собою не рассеет.
И все же я, к священным песнопеньям
Воспламенен любовью, неустанно
Переношусь в обитель светлых Муз.
К вам я стремлюсь в безмолвии ночном,
Прозрачные ручьи и тень дубравы,
И солнцем озаренные холмы, —
К тебе, Сион, потоками омытый!
И тех мужей я часто вспоминаю,
Которые мою делили участь,
(О, если б-я сравнялся с ними в славе!) —
Слепого Томириса, Меонида
И также вас, Тирезиас с Финеем.
Так иногда, скрываясь меж листвой,
Не зная сна, поет во мраке птица,
И звонко песнь разносится кругом.
Весна и лето, осень и зима
Приходят к нам, сменяясь ежегодно,
И лишь ко мне не возвратится день.
Не видеть мне: восхода и заката
И летних роз, и ландышей весенних
Как тучею — я тьмою окружен,
Отрезан я от близкого общенья
Со смертными. Божественная книга
Познания природы для меня
Закрылася, её страницы стерты.
Тем ярче Ты сияй внутри меня,
Небесный Свет! Проникни силы духа,
Дай зрение душе моей, рассей
До облачка туман духовных взоров,
Дабы о том я мог поведать людям,
Чего очам их смертным не видать.
С небесного эфира Вседержитель,
Воссевший там превыше всех высот,
Всевидящим обозревает оком
Великие творения Свои
И вместе с тем — дела Своих созданий.
Бесчисленны, как звезды, и блаженством
Исполнены неизреченным, сонмы
Небесных Сил Владыку окружают.
Направо Сын сидит Единородный —
Господней славы образ лучезарный.
И, вот, Господь к земле склоняет взор
И видит там Он первую чету,
