Этотъ трактатъ не утерялъ ни силы, ни значенія еще и въ наше время, и Милль, напримѣръ, прямо утверждаетъ, что лучшая защита свободы печати принадлежитъ Мильтону.
Между тѣмъ, политическія событія въ Англіи быстро шли впередъ. 30 января 1649 года былъ казненъ Карлъ Стюартъ, а черезъ недѣлю была уничтожена палата лордовъ, и провозглашена республика, власть находилась въ рукахъ арміи или, вѣрнѣе, — ея генерала, знаменитаго Оливера Кромвеля. Мильтонъ, чьи симпатіи и убѣжденія раньше уже клонились на сторону побѣдителей, теперь окончательно перешелъ въ ихъ лагерь и даже, нарушая свое правило, въ первый-же годъ существованія республики принялъ должность секретаря при государственномъ совѣтѣ, съ обязанностью переводить на латинскій и съ латинскаго депеши министерства иностранныхъ дѣлъ. Ему назначили прекрасное по тому времени жалованье, не обременяли черной переводной работой и старались приберегать его дарованія для болѣе серьезныхъ дѣлъ. Ему поручили редакцію полуоффиціальной газеты «Mercurius Politicus» и борьбу — перомъ, разумѣется — съ врагами республики. Этому новому дѣлу Мильтонъ предался со всею страстностью своей натуры безъ колебаній и сомнѣній, не помышляя о непріятностяхъ, которыя оно могло ему доставить въ будущемъ.
Торжество и ликованье слышны уже въ первомъ трактатѣ Мильтона «Observations», въ которомъ онъ, хотя и оправдываетъ бойню, учиненную арміей Кромвеля надъ ирландцами, но въ то-же время проповѣдуетъ широкую религіозную терпимость. «Observations» такъ понравились правительству, что съ этой минуты Мильтонъ былъ заваленъ работой, проявляя необычайную ярость въ борьбѣ съ врагами республики. Послѣдствіемъ усиленной работы было то, что Мильтонъ потерялъ зрѣніе. Эта потеря не была случайной, ее предвидѣли уже давно, такъ какъ еще съ 1638 года зрѣніе Мильтона стало постепенно слабѣть. Въ 1650 году онъ пересталъ видѣть на одинъ глазъ. Доктора прямо заявили ему, что онъ долженъ оставить книги и письмо, если не хочетъ совершенно ослѣпнуть. Онъ не послушался. Мильтону было 42 года, когда онъ ослѣпъ, и съ этой поры его остальная долгая жизнь прошла безъ наслажденій внѣшнимъ міромъ.
Свою любовь къ природѣ, страсть къ чтенію, кабинетныя занятія онъ принесъ въ жертву обществу и родинѣ, и никогда ни одна жалоба не вырвалась изъ его гордаго сердца.
Слѣпымъ Мильтонъ еще нѣсколько лѣтъ продолжалъ занимать должность латинскаго секретаря. Онъ писалъ и переводилъ депеши при республикѣ, писалъ и переводилъ ихъ при Кромвелѣ и Ричардѣ, пока реставрація не выместила на немъ своей злобы и не засадила его въ темницу.
Въ 1660 году роялистамъ удалось возстановить династію Стюартовъ. Начались преслѣдованія. Мильтону пришлось бѣжать. Двѣ изъ его книгъ были сожжены на площади рукою палача, его самого разыскали и засадили въ тюрьму, откуда онъ былъ освобожденъ лишь благодаря заступничеству друзей. Съ этой поры онъ оставляетъ общественную дѣятельность и возвращается къ поэтическому творчеству. Ничего другого ему и нельзя было дѣлать. Онъ считался опальнымъ, у него отняли большую часть имущества; къ счастью, ему оставили жизнь и свободу.
Мильтонъ не покидалъ Лондона, съ которымъ онъ былъ связанъ дорогими, хотя и разбитыми, мечтами. По необходимости, чтобы имѣть возлѣ себя хозяйку, онъ женился въ третій разъ, такъ какъ вторая его жена, — этотъ бѣлокурый ангелъ, какъ онъ ее называлъ, — умерла уже въ 1658 году.
Женой онъ былъ, повидимому, совершенно доволенъ. Та, женщина простая, безъ претензій и не молодая, ходила, какъ нянька, за слѣпымъ старикомъ, готовила ему его любимыя простыя кушанья, не вмѣшивалась въ его научныя и литературныя занятія, требовала мало любви и ласки.
Мильтона мало кто посѣщалъ, отчасти благодаря тому, что онъ былъ въ немилости, отчасти и суровый характеръ его препятствовалъ пріобрѣтенію тѣсной дружбы съ кѣмъ-бы то ни было. Съ дочерьми онъ тоже былъ не въ ладу; по крайней мѣрѣ, существуетъ много разсказовъ о враждѣ къ нему старшей дочери, которая будто-бы даже съ нетерпѣніемъ ждала его смерти. Въ общемъ, характеризуя послѣдніе годы жизни Мильтона, Тэнъ пишетъ: «Онъ жилъ въ небольшомъ домѣ въ Лондонѣ или въ деревнѣ, въ графствѣ Букингемскомъ, напротивъ зеленаго холма, издавалъ свою «Исторію Англіи», логику, трактатъ «О христіанской доктринѣ». Всякое утро онъ приказывалъ читать себѣ по-еврейски одну главу изъ Библіи и
Этот трактат не утерял ни силы, ни значения еще и в наше время, и Милль, например, прямо утверждает, что лучшая защита свободы печати принадлежит Мильтону.
Между тем, политические события в Англии быстро шли вперед. 30 января 1649 года был казнен Карл Стюарт, а через неделю была уничтожена палата лордов, и провозглашена республика, власть находилась в руках армии или, вернее, — её генерала, знаменитого Оливера Кромвеля. Мильтон, чьи симпатии и убеждения раньше уже клонились на сторону победителей, теперь окончательно перешел в их лагерь и даже, нарушая свое правило, в первый же год существования республики принял должность секретаря при государственном совете, с обязанностью переводить на латинский и с латинского депеши министерства иностранных дел. Ему назначили прекрасное по тому времени жалованье, не обременяли черной переводной работой и старались приберегать его дарования для более серьезных дел. Ему поручили редакцию полуофициальной газеты «Mercurius Politicus» и борьбу — пером, разумеется — с врагами республики. Этому новому делу Мильтон предался со всею страстностью своей натуры без колебаний и сомнений, не помышляя о неприятностях, которые оно могло ему доставить в будущем.
Торжество и ликованье слышны уже в первом трактате Мильтона «Observations», в котором он, хотя и оправдывает бойню, учиненную армией Кромвеля над ирландцами, но в то же время проповедует широкую религиозную терпимость. «Observations» так понравились правительству, что с этой минуты Мильтон был завален работой, проявляя необычайную ярость в борьбе с врагами республики. Последствием усиленной работы было то, что Мильтон потерял зрение. Эта потеря не была случайной, ее предвидели уже давно, так как еще с 1638 года зрение Мильтона стало постепенно слабеть. В 1650 году он перестал видеть на один глаз. Доктора прямо заявили ему, что он должен оставить книги и письмо, если не хочет совершенно ослепнуть. Он не послушался. Мильтону было 42 года, когда он ослеп, и с этой поры его остальная долгая жизнь прошла без наслаждений внешним миром.
Свою любовь к природе, страсть к чтению, кабинетные занятия он принес в жертву обществу и родине, и никогда ни одна жалоба не вырвалась из его гордого сердца.
Слепым Мильтон еще несколько лет продолжал занимать должность латинского секретаря. Он писал и переводил депеши при республике, писал и переводил их при Кромвеле и Ричарде, пока реставрация не выместила на нём своей злобы и не засадила его в темницу.
В 1660 году роялистам удалось восстановить династию Стюартов. Начались преследования. Мильтону пришлось бежать. Две из его книг были сожжены на площади рукою палача, его самого разыскали и засадили в тюрьму, откуда он был освобожден лишь благодаря заступничеству друзей. С этой поры он оставляет общественную деятельность и возвращается к поэтическому творчеству. Ничего другого ему и нельзя было делать. Он считался опальным, у него отняли большую часть имущества; к счастью, ему оставили жизнь и свободу.
Мильтон не покидал Лондона, с которым он был связан дорогими, хотя и разбитыми, мечтами. По необходимости, чтобы иметь возле себя хозяйку, он женился в третий раз, так как вторая его жена, — этот белокурый ангел, как он ее называл, — умерла уже в 1658 году.
Женой он был, по-видимому, совершенно доволен. Та, женщина простая, без претензий и не молодая, ходила, как нянька, за слепым стариком, готовила ему его любимые простые кушанья, не вмешивалась в его научные и литературные занятия, требовала мало любви и ласки.
Мильтона мало кто посещал, отчасти благодаря тому, что он был в немилости, отчасти и суровый характер его препятствовал приобретению тесной дружбы с кем бы то ни было. С дочерьми он тоже был не в ладу; по крайней мере, существует много рассказов о вражде к нему старшей дочери, которая будто бы даже с нетерпением ждала его смерти. В общем, характеризуя последние годы жизни Мильтона, Тэн пишет: «Он жил в небольшом доме в Лондоне или в деревне, в графстве Букингемском, напротив зеленого холма, издавал свою «Историю Англии», логику, трактат «О христианской доктрине». Всякое утро он приказывал читать себе по-еврейски одну главу из Библии и
