О, если бъ безъ слова
Сказаться душой было можно.(Фетъ.)
Мысль изреченная есть ложь.(Тютчевъ.)
Наслажденіе произведеніемъ искусства состоитъ въ общеніи съ душой художника и вызывается примиреніемъ въ ней такихъ идей, которыя обыкновенно чужды другъ другу. Сущность въ произведеніи искусства — это личность художника; краски, звуки, слова — матеріалъ; сюжетъ и «идея» (т.-е. обусловленное единство) — форма; конечно и форма можетъ имѣть значеніе въ томъ отношеніи, что одна полнѣе выразитъ личность художника, другая менѣе полно, но только въ этомъ. Мы наслаждаемся поэмами Тассо, хотя содержаніе ихъ для насъ неинтересно, а идеи — чужды. Эволюція новой поэзіи есть постепенное освобожденіе субъективизма, при чемъ романтизмъ занимаетъ мѣсто классицизма и самъ уступаетъ символизму.
Chefs d’oeuvre послѣдняя книга моей юности; названіе ея имѣетъ свою исторію, но никогда оно не означало «шедёвры моей по-
О, если б без слова
Сказаться душой было можно.(Фет)
Мысль изреченная есть ложь.(Тютчев)
Наслаждение произведением искусства состоит в общении с душой художника и вызывается примирением в ней таких идей, которые обыкновенно чужды друг другу. Сущность в произведении искусства — это личность художника; краски, звуки, слова — материал; сюжет и «идея» (т. е. обусловленное единство) — форма; конечно и форма может иметь значение в том отношении, что одна полнее выразит личность художника, другая менее полно, но только в этом. Мы наслаждаемся поэмами Тассо, хотя содержание их для нас неинтересно, а идеи — чужды. Эволюция новой поэзии есть постепенное освобождение субъективизма, причем романтизм занимает место классицизма и сам уступает символизму.
Chefs d’oeuvre последняя книга моей юности; название ее имеет свою историю, но никогда оно не означало «шедёвры моей по-
