14. Я не намѣренъ также строить на ихъ основаніи; но какъ усердный работникъ хочу отгрести всю землю отъ корня, чтобы можно было видѣть все дерево съ корнемъ, стволомъ, сучьями, вѣтвями и плодами, и чтобы писаніе мое не было такимъ образомъ ничѣмъ новымъ, но чтобы ихъ философія и моя философія были единымъ тѣломъ, единымъ деревомъ, приносящимъ одинаковые плоды.
15. И у меня нѣтъ также никакого повелѣнія сильно сѣтовать на нихъ, или осуждать ихъ иначе, какъ за ихъ пороки гордости, зависти, жадности и гнѣва; на это сѣтуетъ весьма могущественно духъ природы, а не я; и что могъ бы я сдѣлать, жалкій прахъ, я, который весьма немощенъ.
16. Но вотъ, что указываетъ духъ: Имъ ввѣренъ былъ полновѣсный талантъ и ключъ; но они погрязли въ сладострастіяхъ плоти, и закопали въ землю полновѣсный талантъ, и въ гордомъ опьянѣніи своемъ потеряли ключъ.
17. Духъ долгое время дожидался у нихъ, что они отопрутъ, что день уже близокъ; но они бродятъ въ своемъ опьянѣніи, и ищутъ ключъ, хотя онъ у нихъ, и не знаютъ его, и постоянно блуждаютъ такимъ образомъ въ поискахъ, въ своемъ гордомъ и тщеславномъ опьянѣніи, подобно мужику, который ищетъ свою лошадь, а самъ ѣдетъ на ней.
18. Потому говоритъ духъ природы: Такъ какъ они не хотятъ пробудиться отъ сна, и отпереть дверь, то я сдѣлаю это самъ.
19. Что могъ бы я иначе, бѣдный, простой мірянинъ, писать или учить объ ихъ высокомъ искусствѣ, если бы это не было дано мнѣ духомъ природы, въ которомъ я есмь и живу? не состою ли я лишь въ простомъ мірскомъ званіи, и не получаю за это писаніе никакой платы? долженъ ли я потому противиться духу, возбраняя ему начать отпирать тамъ, гдѣ онъ хочетъ? вѣдь я не сама дверь, а только простой засовъ предъ нею: если бы духъ теперь выдернулъ меня, и бросилъ въ огонь, неужели я могъ бы возбранить ему и въ этомъ?
20. И вотъ, если бы я захотѣлъ быть негоднымъ засовомъ, который не позволялъ бы духу выдернуть себя и отпереть, развѣ духъ не разгнѣвался бы на меня, и не сорвалъ бы меня,
14. Я не намерен также строить на их основании; но как усердный работник хочу отгрести всю землю от корня, чтобы можно было видеть все дерево с корнем, стволом, сучьями, ветвями и плодами, и чтобы писание мое не было таким образом ничем новым, но чтобы их философия и моя философия были единым телом, единым деревом, приносящим одинаковые плоды.
15. И у меня нет также никакого повеления сильно сетовать на них, или осуждать их иначе, как за их пороки гордости, зависти, жадности и гнева; на это сетует весьма могущественно дух природы, а не я; и что мог бы я сделать, жалкий прах, я, который весьма немощен.
16. Но вот, что указывает дух: Им вверен был полновесный талант и ключ; но они погрязли в сладострастиях плоти, и закопали в землю полновесный талант, и в гордом опьянении своем потеряли ключ.
17. Дух долгое время дожидался у них, что они отопрут, что день уже близок; но они бродят в своем опьянении, и ищут ключ, хотя он у них, и не знают его, и постоянно блуждают таким образом в поисках, в своем гордом и тщеславном опьянении, подобно мужику, который ищет свою лошадь, а сам едет на ней.
18. Потому говорит дух природы: Так как они не хотят пробудиться от сна, и отпереть дверь, то я сделаю это сам.
19. Что мог бы я иначе, бедный, простой мирянин, писать или учить об их высоком искусстве, если бы это не было дано мне духом природы, в котором я есмь и живу? не состою ли я лишь в простом мирском звании, и не получаю за это писание никакой платы? должен ли я потому противиться духу, возбраняя ему начать отпирать там, где он хочет? ведь я не сама дверь, а только простой засов перед нею: если бы дух теперь выдернул меня, и бросил в огонь, неужели я мог бы возбранить ему и в этом?
20. И вот, если бы я захотел быть негодным засовом, который не позволял бы духу выдернуть себя и отпереть, разве дух не разгневался бы на меня, и не сорвал бы меня,
