ственнымъ, какъ херувимъ и царь въ Богѣ, онъ далъ себѣ обольститься своимъ прекраснымъ обликомъ при видѣ, какой благородный, прекрасный и славный восходитъ въ немъ духъ; тогда семь источныхъ духовъ его возмнили, что если они возстанутъ и воспламенятся, то будутъ такъ же прекрасны, славны и могущественны, какъ и душевный духъ; тѣмъ самымъ они захотѣли господствовать во всей области собственною силою и властью, какъ новый Богъ.
33. Они видѣли ясно, что душевный духъ качествуетъ совмѣстно съ сердцемъ Божіимъ, и потому постановили возстать и воспламениться, въ надеждѣ быть столь же ясными, глубокими и могущественными, какъ глубочайшее основаніе въ средоточіи сердца Божія.
34. Ибо они возмнили поднять природное тѣло, сплоченное воедино изъ природнаго духа Божія, въ сокровенное рожденіе Божіе, чтобы семь источныхъ духовъ ихъ поднялись такъ же высоко, и были такъ же всепостижимы, какъ и душевный духъ; и душевный духъ долженъ былъ восторжествовать надъ средоточіемъ сердца Божія, и должно было подчиниться ему сердце Божіе; и семь духовъ захотѣли слагать и образовывать все своимъ душевнымъ духомъ.
35. И это высокомѣріе и своеволіе было совершенно противно рожденію Божію: ибо тѣлу ангела надлежало оставаться на своемъ престолѣ, и быть природою, и пребывать въ покоѣ, какъ смиренная мать, и не обладать всевѣдѣніемъ и собственнымъ разумнымъ постиженіемъ сердца или глубочайшаго рожденія Святой Троицы; но семь духовъ должны были рождаться въ своемъ природномъ тѣлѣ, какъ въ Богѣ.
36. И постиженіе ихъ должно было быть не въ сокровенномъ ядрѣ, или въ самомъ внутреннемъ рожденіи Божіемъ; но душевный духъ, порожденный ими въ средоточіи сердца, онъ долженъ былъ качествовать совмѣстно съ наивнутреннѣйшимъ рожденіемъ Божіимъ, и помогать образованію и сложенію всѣхъ образовъ, по желанію и волѣ семи духовъ, чтобы все въ Божественной славѣ было единымъ сердцемъ и единою волею.
37. Ибо таково и рожденіе Божіе: седьмой духъ природы не простирается назадъ въ отца своего, который породилъ его, но, какъ тѣло, пребываетъ въ покоѣ, и предоставляетъ
ственным, как херувим и царь в Боге, он дал себе обольститься своим прекрасным обликом при виде, какой благородный, прекрасный и славный восходит в нем дух; тогда семь источных духов его возомнили, что если они восстанут и воспламенятся, то будут так же прекрасны, славны и могущественны, как и душевный дух; тем самым они захотели господствовать во всей области собственною силою и властью, как новый Бог.
33. Они видели ясно, что душевный дух качествует совместно с сердцем Божиим, и потому постановили восстать и воспламениться, в надежде быть столь же ясными, глубокими и могущественными, как глубочайшее основание в средоточии сердца Божия.
34. Ибо они возомнили поднять природное тело, сплоченное воедино из природного духа Божия, в сокровенное рождение Божие, чтобы семь источных духов их поднялись так же высоко, и были так же всепостижимы, как и душевный дух; и душевный дух должен был восторжествовать над средоточием сердца Божия, и должно было подчиниться ему сердце Божие; и семь духов захотели слагать и образовывать всё своим душевным духом.
35. И это высокомерие и своеволие было совершенно противно рождению Божию: ибо телу ангела надлежало оставаться на своем престоле, и быть природою, и пребывать в покое, как смиренная мать, и не обладать всеведением и собственным разумным постижением сердца или глубочайшего рождения Святой Троицы; но семь духов должны были рождаться в своем природном теле, как в Боге.
36. И постижение их должно было быть не в сокровенном ядре, или в самом внутреннем рождении Божием; но душевный дух, порожденный ими в средоточии сердца, он должен был качествовать совместно с наивнутреннейшим рождением Божиим, и помогать образованию и сложению всех образов, по желанию и воле семи духов, чтобы всё в Божественной славе было единым сердцем и единою волею.
37. Ибо таково и рождение Божие: седьмой дух природы не простирается назад в отца своего, который породил его, но, как тело, пребывает в покое, и предоставляет
