26. Но правъ ли Люциферъ, пробудивши яростность въ салиттерѣ Божіемъ, отчего сей міръ сталъ такимъ колючимъ, тернистымъ, каменистымъ, завистливымъ и лживымъ? Также на это пусть дадутъ отвѣтъ здѣсь защитники и заступники Люцифера; если же нѣтъ, то пусть осужденъ будетъ также и этотъ третій горькій, колючій духъ.
27. Четвертый духъ Божій есть зной; онъ рождается между горькимъ и терпкимъ качествами, и бываетъ принятъ въ сладкой водѣ, гдѣ и становится сіяющимъ и свѣтящимъ; и онъ есть истинный родникъ жизни; ибо въ сладкой водѣ онъ становится совершенно кроткимъ, отъ чего возникаетъ любовь, и бываетъ лишь пріятною теплотою, а не огнемъ. И хотя въ сокровенномъ ядрѣ онъ есть качество и начало огня, однако этотъ огонь не зажженъ, ибо онъ рождается въ сладкой водѣ; а гдѣ вода, тамъ нѣтъ огня, но лишь пріятная теплота и кроткое качествованіе; но если бы вода высохла, то сталъ бы горящій огонь.
28. Такъ думалъ и господинъ Люциферъ, что онъ зажжетъ свой огонь, и сможетъ тогда въ своемъ рвеніи властно господствовать въ Божественной силѣ; но онъ думалъ, что огонь будетъ горѣть вѣчно, а также и свѣтить; умыселъ его былъ не въ томъ, чтобы погасить свѣтъ, но чтобы свѣтъ горѣлъ въ огнѣ: онъ мнилъ, что высушитъ воду, и тогда свѣтъ будетъ витать въ горящемъ огнѣ. Но онъ не вѣдалъ, что если зажжетъ высушенную воду, то ядро ея, то есть, масло или сердце воды, истребится, и изъ свѣта станетъ тьма, а изъ воды кислый смрадъ.
29. Ибо масло или тукъ въ водѣ рождается кротостью или благодѣяніемъ, и именно въ этомъ тукѣ становится свѣтъ сіяющимъ; когда же тукъ сгоритъ, то вода обращается въ кислый смрадъ, и къ тому же становится совсѣмъ темной.
30. Такъ произошло и съ гордостью Люцифера: онъ торжествовалъ краткій срокъ со своимъ возженнымъ свѣтомъ; когда же его свѣтъ сгорѣлъ, то онъ сталъ чернымъ діаволомъ.
26. Но прав ли Люцифер, пробудивши яростность в салиттере Божием, отчего сей мир стал таким колючим, тернистым, каменистым, завистливым и лживым? Также на это пусть дадут ответ здесь защитники и заступники Люцифера; если же нет, то пусть осужден будет также и этот третий горький, колючий дух.
27. Четвертый дух Божий есть зной; он рождается между горьким и терпким качествами, и бывает принят в сладкой воде, где и становится сияющим и светящим; и он есть истинный родник жизни; ибо в сладкой воде он становится совершенно кротким, от чего возникает любовь, и бывает лишь приятною теплотою, а не огнем. И хотя в сокровенном ядре он есть качество и начало огня, однако этот огонь не зажжен, ибо он рождается в сладкой воде; а где вода, там нет огня, но лишь приятная теплота и кроткое качествование; но если бы вода высохла, то стал бы горящий огонь.
28. Так думал и господин Люцифер, что он зажжет свой огонь, и сможет тогда в своем рвении властно господствовать в Божественной силе; но он думал, что огонь будет гореть вечно, а также и светить; умысел его был не в том, чтобы погасить свет, но чтобы свет горел в огне: он мнил, что высушит воду, и тогда свет будет витать в горящем огне. Но он не ведал, что если зажжет высушенную воду, то ядро ее, то есть, масло или сердце воды, истребится, и из света станет тьма, а из воды кислый смрад.
29. Ибо масло или тук в воде рождается кротостью или благодеянием, и именно в этом туке становится свет сияющим; когда же тук сгорит, то вода обращается в кислый смрад, и к тому же становится совсем темной.
30. Так произошло и с гордостью Люцифера: он торжествовал краткий срок со своим возженным светом; когда же его свет сгорел, то он стал черным дьяволом.
