62. Ибо поврежденная природа съ высочайшимъ прилежаніемъ трудится въ мірѣ семъ, чтобы мочь произвести небесныя формы; и малые дѣти нерѣдко должны были бы быть учителями родителей своихъ, если бы родители могли понять это; однако къ сожалѣнію въ наши дни повреждены и малые и старые; ибо старинная пословица гласитъ: какъ пѣвали старые, такъ научились и малые.
63. Этимъ высокимъ смиреніемъ ангеловъ духъ увѣщаетъ дѣтей міра сего оглянуться на себя, имѣютъ ли они такую же любовь другъ къ другу? есть ли у нихъ и такое же смиреніе? и какъ полагаютъ они о себѣ: какіе они ангелы, и похожи ли на тѣхъ? ибо они содержатъ въ себѣ третье ангельское царство.
64. Вотъ духъ хочетъ поставить тебѣ здѣсь немного на видъ твою любовь, и твое смиреніе, и твою привѣтливость, прекрасная невѣста ангельская; оглянись на нарядъ твой, сколь великую радость найдетъ твой женихъ въ тебѣ, милый ангелъ, пляшущій повседневно съ діаволомъ.
65. Во-первыхъ, когда нынѣ бываетъ кто-нибудь повышенъ, и получаетъ какой-нибудь хотя бы малый чинъ, то уже никто не бываетъ достоинъ его, кто не имѣетъ того же чина: онъ смотритъ на простеца, лишь какъ на подножіе ногъ своихъ, и вскорѣ начинаетъ заботиться о томъ, какъ бы завладѣть при помощи коварства имуществомъ простеца; а не удается коварствомъ, такъ онъ достигаетъ того же насиліемъ, только бы удовлетворить своему высокомѣрію.
66. Придетъ къ нему простой человѣкъ, не могущій хорошенько оградить себя, онъ тотчасъ раздѣлается съ нимъ какъ съ собакою; имѣетъ ли кто дѣло до него, правъ остается тотъ, кто покажется ему знатнѣе. Угадай же, другъ, каковъ, ты ангельскій князь? Въ слѣдующей главѣ, при паденіи діавола, тамъ ты найдешь его, свое зеркало, поглядись тогда.
67. Во-вторыхъ, когда нынѣ кто-нибудь больше успѣлъ въ мірской наукѣ, или побольше учился, нежели простецъ, то уже никакой простецъ не можетъ съ нимъ равняться, и не умѣетъ съ нимъ говорить по-ученому, и не умѣетъ такъ гордо ступать, какъ онъ. Словомъ, простецу приходится быть его посмѣшищемъ, межъ тѣмъ какъ самъ онъ безумный ангелъ, и въ любви своей
62. Ибо поврежденная природа с высочайшим прилежанием трудится в мире сем, чтобы мочь произвести небесные формы; и малые дети нередко должны были бы быть учителями родителей своих, если бы родители могли понять это; однако к сожалению в наши дни повреждены и малые и старые; ибо старинная пословица гласит: как певали старые, так научились и малые.
63. Этим высоким смирением ангелов дух увещает детей мира сего оглянуться на себя, имеют ли они такую же любовь друг к другу? есть ли у них и такое же смирение? и как полагают они о себе: какие они ангелы, и похожи ли на тех? ибо они содержат в себе третье ангельское царство.
64. Вот дух хочет поставить тебе здесь немного на вид твою любовь, и твое смирение, и твою приветливость, прекрасная невеста ангельская; оглянись на наряд твой, сколь великую радость найдет твой жених в тебе, милый ангел, пляшущий повседневно с дьяволом.
65. Во-первых, когда ныне бывает кто-нибудь повышен, и получает какой-нибудь хотя бы малый чин, то уже никто не бывает достоин его, кто не имеет того же чина: он смотрит на простеца, лишь как на подножие ног своих, и вскоре начинает заботиться о том, как бы завладеть при помощи коварства имуществом простеца; а не удается коварством, так он достигает того же насилием, только бы удовлетворить своему высокомерию.
66. Придет к нему простой человек, не могущий хорошенько оградить себя, он тотчас разделается с ним как с собакою; имеет ли кто дело до него, прав остается тот, кто покажется ему знатнее. Угадай же, друг, каков, ты ангельский князь? В следующей главе, при падении дьявола, там ты найдешь его, свое зеркало, поглядись тогда.
67. Во-вторых, когда ныне кто-нибудь больше успел в мирской науке, или побольше учился, нежели простец, то уже никакой простец не может с ним равняться, и не умеет с ним говорить по-ученому, и не умеет так гордо ступать, как он. Словом, простецу приходится быть его посмешищем, меж тем как сам он безумный ангел, и в любви своей
