Ночью непріятель насъ не тревожилъ и не отвѣчалъ на рѣдкіе выстрѣлы нашихъ орудій, изъ которыхъ мы производили пальбу по заранѣе намѣченнымъ прицѣламъ, для того чтобы мѣшать туркамъ исправлять поврежденія въ редутахъ, нанесенныя въ теченіе дня нашими снарядами. Кромѣ того, 8-ми-орудійная осадная батарея, стрѣлявшая преимущественно по Гривицкому редуту, была переведена, ночью же, на другое мѣсто, въ участокъ 4-го корпуса, для дѣйствія по центральнымъ укрѣпленіямъ, такъ какъ Гривицкій редутъ былъ сочтенъ уже достаточно поврежденнымъ, да и орудія его почти совсѣмъ умолкли къ вечеру 27-го.
Непріятель видимо догадывался, откуда мы намѣреваемся нанести ему главный ударъ, и такъ какъ южная его позиція, не смотря на возведенныя на ней укрѣпленія, все же была нѣсколько слабѣе прочихъ, то турки и попытались вырвать у генерала Скобелева занятый имъ первый гребень Зеленыхъ горъ. Съ этою цѣлью, въ пять часовъ утра 28-го августа, они въ значительныхъ массахъ, отъ 6-ти до 10-ти таборовъ, появились на второмъ гребнѣ противъ центра Скобелевскаго расположенія, т. е. противъ Брестовца и той позиціи, что̀ протянулась за ночь къ востоку отъ шоссе до Тученицкаго оврага, и стали спускаться съ гребня. Сильный ружейный и артиллерійскій огонь 28-ми орудій[1] заставилъ ихъ пріостановиться
- ↑ 1-й, 2-й, 3-й батарей 2-й артиллерійской бригады и дальнобойной стальной (турецкой) полубатареи.
