ми; женскія головки выглядывали изъ оконъ скучившихся каретъ; предъ подъѣздомъ верхами ожидала многочисленная свита и конвойные казаки; конюшій офицеръ и два рейткнехта держали подъ уздцы засѣдланнаго красавца-коня для Его Высочества. Весь городокъ былъ запруженъ пестрыми толпами народа, кипѣлъ лихорадочною жизнію и дѣятельностію; множество магазинчиковъ, лавокъ и лавченокъ порастворяли свои окна и двери и на перебой зазывали къ себѣ прохожихъ русскихъ. Всѣхъ этихъ торгашей и всю ихъ публику главнѣйшимъ образомъ интересовалъ все одинъ и тотъ же жгучій вопросъ: какъ и что́? Точно ли подписанъ миръ, или же войска прямо съ парада двинутся на Константинополь? Вотъ прискакалъ къ подъѣзду полковникъ Орловъ съ явно озабоченнымъ видомъ, бросилъ поводья вѣстовому казаку, торопливо взбѣжалъ по лѣстницѣ и скрылся за стеклянною дверью. Бьетъ два часа — время, назначенное для начала парада. Минутъ десять спустя выходитъ изъ дворца опять Орловъ, спѣшно вскакиваетъ на коня и еще быстрѣе скачетъ назадъ, къ графу Игнатьеву, у подъѣзда котораго все еще стоятъ турецкія кареты съ дремлющими арнаутами на козлахъ. Вслѣдъ за Орловымъ появляется на площадкѣ великокняжескаго подъѣзда комендантъ главной квартиры и объявляетъ, что парадъ отлагается до трехъ часовъ по полудни. Ординарецъ скачетъ на поле извѣстить объ этомъ начальника отряда, графа Шувалова — и войскамъ дается команда «вольно». Проголодавшееся офицерство, не находящееся непосредственно въ строю, разбрелось по сосѣднимъ кабачкамъ и тавернамъ, которыя здѣсь, съ появленіемъ русскихъ, каждый день какъ грибы растутъ и множатся. Бьетъ три часа; вѣстовые и махальные, выставленные на каждомъ поворотѣ улицъ, ведущихъ отъ главной квартиры къ маячному полю, глядятъ, что̀ называется, «въ о́ба», — но нѣтъ, не видать великокняжескаго поѣзда, а вмѣсто того скачетъ новый ординарецъ и докладываетъ графу Шувалову, что парадъ отлагается на неопредѣленное время, но съ тѣмъ однако, чтобы войска оставались на полѣ. Тутъ уже всѣхъ взяло сомнѣніе, что едва ли миръ былъ подписанъ 17-го, а не вѣрнѣе ли будетъ предположить, что онъ не подписанъ еще и въ данную минуту. Иные призадумались,
