Бугскаго уланскаго полка Бакунина, который подалъ генералу адресованный на его имя пакетъ отъ генералъ-адъютанта Гурко, съ извѣщеніемъ о перемиріи и указаніемъ демаркаціонной линіи, по условіямъ которой Гюмурджина оставалась за турками. Поѣздка этого молодаго офицера замѣчательна по своимъ приключеніямъ. Будучи посланъ съ маленькимъ конвоемъ разыскать партизанскій отрядъ Чернозубова, для передачи означеннаго пакета, Бакунинъ все время шелъ безостановочно по слѣдамъ отряда и вынужденъ былъ постепенно побросать всѣхъ лошадей своего конвоя и свою собственную, не вынесшихъ безпрестанныхъ переправъ черезъ переполненныя рѣчки и продолжительнаго горнаго движенія. Послѣ этого ему пришлось путешествовать почти безъ отдыха то на ослахъ, то пѣшкомъ, то на плотахъ по Ардѣ, то на мулахъ, до самой Гюмурджины. — «Если бы не море, то я, кажись, никогда не догналъ бы васъ», говорилъ истомленный, измученный Бакунинъ, не чувствуя отъ усталости ногъ подъ собою.
Теперь, съ полученіемъ опредѣленно и ясно выраженнаго офиціальнаго приказанія, дѣло измѣнялось само собою, и генералъ Чернозубовъ сообщилъ Скендеръ-пашѣ о содержаніи полученной имъ бумаги, которая подала подполковнику Сухомлинову возможность закончить письмо къ Савфетъ-пашѣ слѣдующимъ образомъ:
«Не нуждаясь въ чьихъ-либо указаніяхъ и дѣйствуя согласно даннымъ мнѣ инструкціямъ, я занялъ городъ, и только сейчасъ, въ присутствіи Скендеръ-паши, получилъ приказаніе Великаго Князя о перемиріи, съ указаніемъ демаркаціонной линіи. Предложенныхъ вами мнѣ двухъ часовъ не могъ принять, такъ какъ срока этого недостаточно для отряда, занимающаго городъ и его окрестности, что вамъ, какъ начальнику, должно быть хорошо извѣстно. По приказанію Великаго Князя выступая завтра изъ Гюмурджины, крайне сожалѣю, что перемиріе не позволило войскамъ моимъ рѣшить вопросъ съ вашимъ храбрымъ и благоустроеннымъ отрядомъ, за кѣмъ осталось бы право владѣнія городомъ.
«Генералъ-маіоръ Чернозубовъ.
«Генеральнаго штаба подполковникъ Сухомлиновъ».
