— А! въ такомъ случаѣ мы съ вами старые знакомые! подхватилъ паша, протягивая руку, и пояснилъ, что самъ онъ находился въ Дербентѣ (Клиссурѣ), но что ему подчинялся также отрядъ, занимавшій перевалъ на Текке и Карнари.
Тутъ пошелъ обмѣнъ взаимныхъ любезностей. Сухомлиновъ замѣтилъ, что пашѣ дѣлаетъ честь, что его войска защищались такъ геройски. — «Геройская защита однако же уступила не менѣе геройской атакѣ; ваша атака была счастливѣе нашей защиты», съ легкимъ вздохомъ возразилъ Скендеръ-паша.
Начался разговоръ о военныхъ дѣлахъ и тягостяхъ зимней кампаніи.
— Вамъ, русскимъ, сказалъ между прочимъ паша, — въ долинѣ Этрополя было лучше, чѣмъ намъ на вершинахъ Араба-конака.
— За то на Шипкѣ было наоборотъ, возразилъ Сухомлиновъ, который въ дальнѣйшемъ разговорѣ замѣтилъ между прочимъ, что Скендеръ-паша, судя по всему, не природный турокъ, а вѣроятно полякъ или венгерецъ.
— Да, я по происхожденію венгерецъ, но съ 1848 года я турокъ, многозначительнымъ тономъ отчеканилъ паша, гордо вскинувъ голову.
Сухомлиновъ попросилъ объяснить цѣль его пріѣзда къ намъ.
— Помилуйте! заволновался вдругъ паша, — перемиріе заключено, а вы между тѣмъ занимаете нашъ городъ!.. Потому-то я и присланъ Савфетъ-пашею, отъ котораго имѣю къ вашему генералу письмо, съ предложеніемъ безусловно очистить городъ и не позже какъ черезъ два часа по полученіи нашего предложенія.
— Мы о перемиріи ничего не знаемъ, такъ какъ уже давно идемъ горами, гдѣ телеграфъ не можетъ за нами слѣдовать, отвѣчалъ Сухомлиновъ, — городъ же мы заняли въ силу данныхъ намъ инструкцій, а потому до полученія офиціальнаго извѣщенія о перемиріи и приказанія Главнокомандующаго объ очисткѣ Гюмурджины мы ее не очистимъ, и очень сожалѣемъ, что не можемъ удовлетворить вашему желанію.
— Но… мнѣ приказано занять этотъ городъ.
