чтобы помимо главнѣйшей своей цѣли — наступательнаго движенія къ Царьграду, принимать на себя еще и полицейскія обязанности въ стороны отъ своего прямаго пути; гдѣ было возможно, наши кавалеристы спасали отъ взаимнаго истребленія какъ христіанъ, такъ и турокъ; но далѣе въ стороны отъ дороги, куда отрядъ не имѣлъ возможности высылать разъѣзды, по всему краю свирѣпствовала ужасная бойня между христіанскимъ и мусульманскимъ населеніями. Зарево пожаровъ то справа, то слѣва, то впереди освѣщало ночной путь улановъ, которые на разсвѣтѣ 11-го января заняли Гефсу безъ боя и тамъ въ конакѣ нашли одну комнату, наполненную цѣпями и различными инструментами пытки. Комната эта очевидно служила мѣстомъ инквизиціонныхъ истязаній. Объ этомъ былъ составленъ протоколъ, который вмѣстѣ съ двумя образцами пыточныхъ инструментовъ препровожденъ генераломъ Струковымъ къ Великому Князю Главнокомандующему. Тутъ была освобождена масса болгаръ, захваченныхъ турками для поголовнаго ополченія и томившихся безъ пищи въ заключеніи во дворѣ и подвалахъ конака.
Въ ночь съ 11-го на 12-е января занятъ уланами городокъ Баба-Эски. Весь путь усѣянъ былъ трупами христіанъ, турокъ и животныхъ. Въ городкѣ догорали христіанскіе дома и баши-бузуки продолжали еще грабить и неистовствовать, когда налетѣли сюда наши всадники. Расправа съ злодѣями была коротка: ихъ перекрошили на самомъ мѣстѣ ихъ подвиговъ. Здѣсь въ числѣ зарѣзанныхъ жителей находился одинъ священникъ, котораго баши-бузуки подвергли мученической смерти, за то что онъ не выдалъ, гдѣ укрыты христіанскія дѣвушки. Замѣчательно, что при всѣхъ бѣдствіяхъ, обрушившихся на турокъ, при всемъ ихъ отчаяніи, проявлявшемъ себя въ этихъ мстительныхъ поджогахъ и убійствахъ, ихъ ни на минуту не оставляли инстинкты самой грубой чувственности, оргія которой безстыдно и всенародно совершалась среди крови и пожарищъ. Молодыя женщины, мальчики и малолѣтнія дѣвочки большею частію прирѣзывались ятаганами непосредственно вслѣдъ за изнасилованіемъ. Было что-то безумное и нечеловѣческое во всѣхъ этихъ кровожадныхъ чувственныхъ проявленіяхъ, о которыхъ безъ содраганія и ужаса не могутъ вспомнить свидѣтели-очевидцы.
