щалась столовая, устроенная по европейски, т. е. съ обѣденнымъ столомъ на высокихъ ножкахъ, а въ одной изъ гостинныхъ былъ кабинетъ хозяина; другая гостинная снабжена европейскою мебелью, остальныя же двѣ отдѣланы по восточному, т. е. большіе сплошные диваны вдоль стѣнъ и низенькіе инкрустированные столики (софра̀). Печи и камины, за исключеніемъ большаго кухоннаго очага внизу и маленькихъ печурокъ для варки кофе на женской половинѣ, совершенно отсутствовали во всемъ домѣ, гдѣ каждая комната согрѣвалась посредствомъ особаго «мангала», т. е. большой мѣдной жаровни, довольно изящнаго рисунка, стоявшей на полу посрединѣ комнаты. Паркетные полы были сплошь устланы тонкими, узорчато сплетенными цыновками, а потолки и стѣны росписаны масляными красками, живописью въ турецкомъ вкусѣ. Тутъ встрѣчались виды горъ, долинъ и дворцовъ, корабли и мечети, и кипарисовыя рощи, съ огромными розовыми букетами, большими райскими птицами, такими же яблоками, вишнями и маленькими человѣчками. Ни пропорціональности размѣровъ между всѣми этими изображеніями, ни перспективы вовсе не существовало: райская птица, напримѣръ, сидѣла на вѣткѣ розы, подъ которою стоялъ маленькій домикъ и гуляли маленькіе человѣчки. Но все вмѣстѣ выходило ничего-себѣ и даже не было лишено своеобразной, нѣсколько дѣтски-наивной прелести. Большія широкія окна, украшенныя кисейными занавѣсками, даютъ всѣмъ этимъ заламъ и гостиннымъ много свѣта, а благодаря высокимъ потолкамъ, здѣсь всегда есть достаточно свѣжаго, чистаго воздуха. При домѣ устроенъ прелестный садикъ съ кипарисами, лаврами, виноградными бесѣдками, цвѣточными клумбами и довольно глубокимъ каменнымъ бассейномъ, въ которомъ можно купаться въ жаркую пору. Словомъ сказать, домъ Хаджи-Шерифъ-бея, со всѣми его удобствами, представлялъ чуть не идеалъ турецкаго благоустроеннаго дома въ полуевропейскомъ, полуазіатскомъ вкусѣ, и мы всѣ почувствовали себя въ немъ особенно хорошо и привольно послѣ бивуачныхъ лишеній на снѣжныхъ вершинахъ Траяна и ночлеговъ въ раззоренныхъ турецкихъ хатахъ или въ убогихъ болгарскихъ «кештахъ». Въ первый разъ, послѣ долгихъ мѣсяцевъ грязи, нужды и лишеній попали мы въ такую обстановку, и только тотъ, кому
