Настигаемъ мы по дорогѣ гуртъ, который гонятъ съ хворостинами въ рукахъ три-четыре солдата 10-го стрѣлковаго батальона.
— Что́ это за гуртъ вы гоните? спросилъ одинъ изъ старшихъ офицеровъ.
— Батальонный, ваше высокоблагородіе, отвѣчалъ одинъ изъ солдатиковъ.
— Да неужтожь у васъ въ батальонѣ столько скота? Тутъ и на дивизію хватитъ!
— Никакъ нѣтъ, ваше высокоблагородіе, тутъ батальоннаго скота самая малость — двѣнадцать головъ всего, а все прочее — это, значитъ, кампанскій.
— Какой такой кампанскій?
— А вонъ, изволите видѣть, агѐнтъ рыщетъ по полю — это все ево́йный.
Мы обратили взглядъ въ томъ направленіи, куда указывалъ солдатъ и увидѣли, что по полю, на поджаромъ конькѣ, дѣйствительно рыщетъ ловчинскій «гасшпидинъ агэнтъ» знаменитой компаніи Грегера, съ нагайкой въ рукахъ, и загоняетъ въ свой гуртъ наиболѣе надежную скотину.
— Онъ намъ приказалъ гнать, ваше высокоблагородіе, продолжалъ солдатикъ: — сказываетъ, быдто отъ начальства приказано. Вамъ, говоритъ, все равно гнать-то, за одно уже, что мой, что батальонный, а я вамъ, говоритъ, за то по хра́нку на брата дамъ.
— Да куда же онъ гонитъ такую гибель? спросплъ я.
— Сказываетъ, въ Адринополь на поставку. Одначе-жь онъ ево и въ вольныя руки сбываетъ: утресь, этта, какъ изъ городу выходить, такъ онъ грекамъ тамъ, что ли, аль другимъ какимъ, восемь штукъ продалъ; съ кого по желтицѣ взялъ, а съ кого и по двѣ.
Не дурной «гешефтъ» выдумалъ!
Наши офицеры и солдаты 10-го полка подобрали на дорогѣ семь человѣкъ турецкихъ дѣтей, въ которыхъ были еще признаки жизни. Они ихъ кутали въ кое-какія одѣяла, изъ числа валявшихся по дорогѣ, и несли на рукахъ, чередуясь дѣтьми и ружьями сосѣдъ съ сосѣдомъ. Говорятъ, что возьмутъ съ собою въ Россію — «пущай ихъ будутъ артельныя дѣти!» Я слышалъ потомъ, что гвардейскіе уланы Его Вели-
