9-ти-градусномъ морозѣ и по грудь въ водѣ устанавливали возы, вбивали бревна, устраивали ко̀злы въ тѣхъ мѣстахъ, гдѣ глубина превышала вышину возовъ, и все это безропотно, покорно, охотно, съ вѣчною русскою шуткой-прибауткой, или въ крайнемъ случаѣ съ крѣпкимъ поощрительнымъ словцомъ. На берегу были разложены костры и устроенъ изъ лишнихъ досокъ родъ шалаша. Тутъ для рабочихъ кипѣла въ котелкахъ говяжья похлебка, заваривался чай, раздавалась водка, тутъ же они переодѣвались, сушились и обогрѣвались послѣ не въ мѣру холодной рѣчной ванны.
Къ утру 8-го января переправа наша окончательно была уже устроена, и подполковникъ Сосновскій возвратился въ Чирпанъ доложить объ этомъ генералу Карцову, который сообщилъ ему, что вчера (7-го) пришло предписаніе, въ силу коего бывшій траянскій отрядъ въ полномъ своемъ составѣ поступаетъ подъ главное начальство генерала Гурко и имѣетъ двигаться на Хаскіой, Херманлы и Мустафа-пашу къ Адріанополю. Вслѣдъ за донесеніемъ Сосновскаго о готовности переправы, генералъ Карцовъ двинулся къ ней со своимъ штабомъ; войска же направились туда еще ранѣе, какъ только взошло солнце.
Отъ Чирпана до переправы оказалось не семь (какъ было обозначено по картѣ), а и всѣ 14 верстъ. Впрочемъ, сюрпризы этого рода для насъ уже не были новинкой. Утро стояло солнечное, но очень холодное, съ морозомъ градусовъ въ 12, при порывистомъ сѣверо-западномъ вѣтрѣ. Видъ Марицы закрывался отъ насъ старорослымъ дубовымъ и буковымъ лѣсомъ — единственнымъ, кажется, во всей этой мѣстности. Древніе великаны росли довольно рѣдко одинъ отъ другаго, и потому этотъ лѣсъ, вообще расчищенный и хорошо содержимый, походилъ скорѣе на большую рощу или паркъ. Но доходя этого лѣса, мы прослѣдовали чрезъ деревню Шакирджи, гдѣ на мѣсто выступившаго уже 10-го полка расположился на привалѣ только что втянувшійся въ нее 9-й полкъ. Здѣсь, на улицѣ, наше вниманіе невольно остановили на себѣ слѣды довольно страннаго мщенія убѣгавшихъ турокъ: не успѣвъ перебить укрывшихся жителей-болгаръ, они перестрѣляли всѣхъ попавшихся имъ на дорогѣ свиней болгарскихъ. Зачѣмъ? Для чего? Ради какой надобности? — Этого не поймешь… Изъ че-
