совершенно въ томъ же родѣ и характерѣ, какъ и наши суздальскія священныя изображенія, разносимыя по всей Россіи офенями. Здѣшнія гравюры исходятъ изъ Аѳона, который снабжаетъ ими весь Балканскій полуостровъ, съ Греціею и Архипелагомъ, а также Румынію, и даже христіанскія мѣстности Малой Азіи и Египта. Кромѣ этого образа, здѣсь не было ни одной книжки, не только свѣтской, но и духовной. Одежда и внѣшность священника, за исключеніемъ длинныхъ волосъ, роскошно выбивавшихся жесткими и сухими кудрями изъ-подъ поярковаго клобука греческой формы, ничѣмъ не отличалась отъ одежды простаго сельчанина. Что̀ касается до интеллигентнаго начала, то оно отчасти сказывалось развѣ въ томъ, что разговоръ попа, благодаря церковно-славянскому языку, былъ для насъ доступенъ несрасненно болѣе, чѣмъ обыкновенный грубый и жесткій звуками языкъ болгарскаго простонародья.
Семья этого священника состояла исключительно изъ женщинъ: двухъ малютокъ-дочерей, старухи-тещи и жены, еще молодой годами, но уже увядшей физически, какъ и всѣ вообще женщины на Востокѣ, которымъ на 25-мъ году кажется на видъ ужь за̀ сорокъ. Здѣсь невѣроятно быстро совершается процесъ перерожденія 17-ти-лѣтней красавицы въ 20-ти-лѣтнюю пожилую особу, и зависитъ это не столько отъ климата, сколько отъ тяжелаго домашняго труда и отъ дурной привычки (въ среднемъ или городскомъ классѣ общества) втирать въ себя свинцовыя бѣлила и чуть не цѣлыми пластами накладывать на щеки румяна; красивыя же турчанки, составлявшія нѣкогда предметъ пѣснопѣній нашихъ и многихъ европейскихъ поэтовъ, въ дѣйствительности почти не встрѣчаются, за исключеніемъ развѣ маленькихъ дѣвочекъ, которыя по преимуществу отличаются огненно-рыжимъ цвѣтомъ своихъ волосъ. У дѣтей и молодыхъ женщинъ этотъ цвѣтъ дается природою; сѣдоволосыя же старухи превращаютъ переднюю часть своихъ волосъ въ оранжевый цвѣтъ съ помощію какой-то краски. Жена и теща священника относились къ нему со знаками нѣкотораго почтенія и называли его не по имени, а по званію, и не иначе какъ въ звательномъ падежѣ: «попе́» — не по́пе, а именно «попе́». Это была очень добрая и крайне радушная семья. Они намъ уступили свою цыновку
