мазки́ снизу вверхъ, имѣющіе форму запятыхъ, обращенныхъ хвостами кверху; эти мазки́ озаряются солнцемъ, лучи котораго тамъ и сямъ пробиваются между взметами облаковъ и снѣга и свѣтлыми пятнами ложатся на верхніе склоны и скалы. Взрывы и удары вѣтра, неслышнаго внизу, безпрестанно мѣняютъ формы мчащихся облаковъ, вмѣстѣ съ чѣмъ измѣняются и пятна солнечнаго свѣта, перебѣгая съ мѣста на мѣсто. Среди глубокаго и яснаго спокойствія окружающей природы внизу, видишь (но не слышишь), что тамъ, на верху, все полно хаотическаго движенія и происходитъ нѣчто бурное, тревожное, грозное… Болгары, указывая пальцемъ на горныя выси, опасливо покачивали головами. Между тѣмъ, не смотря на бурю, спускъ орудій продолжался, потому что безъ артиллеріи, окруженные частями непріятельскихъ войскъ и не войдя еще въ связь съ графомъ Комаровскимъ, мы были поставлены въ положеніе далеко не безопасное; буря же на столько препятствовала движенію, что орудія наши, при всѣхъ усиліяхъ и непрерывномъ трудѣ, были задержаны на перевалѣ двое сутокъ (27-е и 28-е декабря). Положеніе артиллеристовъ и рабочихъ становилось отчаяннымъ, такъ какъ метель отрѣзала имъ всякое сообщеніе и съ нами, и съ тыломъ. А въ это же время долина Гіопса, извѣстная здѣсь подъ поэтическимъ именемъ «Долины Розъ», не смотря даже на ея снѣжный покровъ, плѣняла взоръ и чувство своею тихою прелестью. Это одинъ изъ самыхъ благодатныхъ, богатыхъ и роскошныхъ уголковъ въ мірѣ. Простираясь въ ширину не болѣе какъ на пять — на семь верстъ, она со всѣхъ сторонъ заслонена горами отъ вліянія студеныхъ и непогожихъ вѣтровъ. Отъ этого здѣсь климатъ очень мягкій: мы ходили до поздняго вечера въ однихъ мундирахъ, не чувствуя ни холода, ни сырости; погода стояла совсѣмъ весенняя, да и снѣгъ въ долинѣ Гіопса выпадаетъ лишь въ рѣдкую зиму, и то на короткое время. По всему пространству долины струятся въ разныхъ направленіяхъ мелководные, но быстрые и удивительно прозрачные ручейки, спадающіе съ горъ, и это изобиліе воды умѣряетъ лѣтомъ зной и предохраняетъ почву отъ засухи. Что̀ за гигантскія деревья тутъ, и какая могучая, роскошная растительность наполняетъ весь этотъ уютный уголокъ! Многовѣковые, пяти-
