малѣйшаго сомнѣнія, что изъ двухъ исходовъ они предпочли бы второй, тѣмъ не менѣе, стратегическая побѣда была бы на сторонѣ противника. Къ общему прискорбію, маіоръ Молоствовъ, командовавшій 2-мъ батальономъ Брянскаго полка и распоряжавшійся обороною этого пункта, былъ тяжело раненъ. Между тѣмъ бой, съ замѣчательнымъ ожесточеніемъ распространившійся по всей линіи, разгорѣлся съ особенною силою противъ боковаго правофланговаго отряда, какъ разъ противъ того мѣста, гдѣ были заложены фугасы. И вотъ, въ 10 часовъ утра присылаютъ оттуда къ Липинскому настоятельно просить, умолять о подкрѣпленіяхъ. Полковникъ Липинскій отправляетъ изъ резерва послѣднюю, остававшуюся у него роту[1], отдѣливъ отъ нея только полувзводъ для прикрытія знаменъ. Но не проходитъ и нѣсколькихъ минутъ, какъ опять летятъ оттуда новыя прискорбныя извѣстія: подполковникъ Швабъ[2] сильно контуженъ; ротные командиры переранены, перебиты, выбыли изъ строя; командованіе надъ 3-мъ батальономъ Брянскаго полка принялъ штабсъ-капитанъ Пономаренко; люди гибнутъ, но держатся. Тогда полковникъ Липинскій назначаетъ на мѣсто Шваба маіора Базилевича[3] и приказываетъ ему «стараться держать роты, взводы и даже звенья по два въ совокупности». дабы имѣть возможность осаживать непріятельскую цѣпь, не смотря на ея многочисленность, и во что бы ни стало удерживаться на своей позиціи. Въ такомъ положеніи дѣло длится до двухъ часовъ по полудни. Патроновъ уже мало, и особенно на правомъ флангѣ; люди истомлены и нравственными, и физическими усиліями боя; гибнутъ десятками, а подбирать и уносить ихъ некому: здѣсь каждыя лишнія руки теперь нужнѣе всего… Непріятель между тѣмъ напираетъ и напираетъ — все новыя, все свѣжія силы. Солдаты просто понять не могутъ, откуда, наконецъ, это у него берется? Все пространство впереди усѣяно валяющимися тѣлами въ красныхъ фескахъ. «Словно макъ въ огородѣ валѣются», какъ замѣчаютъ солдаты, а между тѣмъ новыя и новыя цѣпи и колонны красныхъ фесокъ лѣзутъ на
