лись въ люнетъ, причемъ Кисловъ захватилъ непріятельское орудіе, а рядовой 5-й роты Василій Лукановъ помогъ ему въ этомъ. Той же роты рядовой Шліома Шульцъ, про котораго товарищи дружелюбно говорятъ, что онъ «зъ нашихъ», не смотря на полученную имъ тяжкую рану въ плечо, продолжалъ наступать впередъ и то-же одинъ изъ первыхъ перескочилъ за непріятельскій брустверъ. Въ часъ и десять минутъ по полудни все уже было покончено въ Траянскомъ люнетѣ.
Тотчась по взятіи передоваго люнета, генералъ Карцовъ послалъ меня осмотрѣть турецкія укрѣпленія на Траянѣ. Не доѣзжая до нихъ шаговъ полтораста, я увидѣлъ влѣво отъ себя распростертое на снѣгу совершенно обнаженное человѣческое тѣло. — «Это наши, замѣтилъ одинъ изъ сопровождавшихъ меня казаковъ, — извольте посмотрѣть, ваше благородіе, тутъ ихъ нѣсколько». Я подъѣхалъ къ первому тѣлу и почувствовалъ невольное содроганіе ужаса: предо мною лежалъ голый трупъ русскаго солдата, раненаго въ ногу. Голова этого несчастнаго была совершенно отрѣзана и уткнута носомъ въ снѣгъ, а тѣло лежало навзничь съ поднятыми къ шеѣ и судорожно сведенными руками. Видно, что страдалецъ въ послѣднее мгновеніе жизни сдѣлалъ отчаянное усиліе, чтобы защититься, да такъ и застылъ съ этимъ жестомъ…
