вести ночь значительно удобнѣе, чѣмъ остатокъ вчерашней ночи.
Въ день Рождества Христова насъ довольно рано раз будилъ значительный утренній холодъ. Чтобы сколько нибудь согрѣться, мы разложили посреди шалаша костерокъ, но ѣдкій дымъ былъ еще хуже мороза. Вскорѣ восходящее багровымъ дискомъ солнце начало озлащать перламутровыми переливами верхніе края снѣжныхъ вершинъ, обѣщая день подобный вчерашнему; однако черезъ часъ небо заволоклось тучами и вмѣстѣ съ тѣмъ въ воздухѣ значительно потеплѣло, такъ что у насъ уже начали было опасаться, какъ бы не повалилъ снѣгъ, который легко могъ обратить въ ничто всѣ наши тяжкія усилія по проложенію уже оконченной дороги; а поднимись при этомъ вьюга — отрядъ нашъ былъ бы совершенно отдѣленъ отъ всего живаго міра, но главное — разлученъ со своимъ продовольственнымъ складомъ въ колибахъ. Сухарей у солдатъ оставалось уже немного, и они такъ дорожили ими, что когда одинъ изъ офицерскихъ деньщиковъ, желая угодить голодному барину, предложилъ одному солдату продать ему за полуимперіалъ пару сухарей, тотъ отказался, говоря: «зачѣмъ мнѣ твой золотой, если завтра, можетъ быть, придется сидѣть безъ хлѣба». Но вотъ замѣчательная черта: тотъ же самый солдатъ, узнавъ, что деньщикъ заботится не о себѣ, а о голодномъ офицерѣ, тотчасъ же охотно подѣлился съ нимъ своею порціею и ни за что̀ не хотѣлъ принять отъ офицера вознагражденія деньгами: — «помилуйте, ваше благородіе, за что̀ же тутъ деньги!.. Вы вѣдь свои же господа… Коли у насъ офицеровъ не будетъ, съ кѣмъ же въ дѣло идти, да и кто о насъ тогда позаботится?» — Такъ и не взялъ денегъ: — «на что̀, молъ, онѣ тутъ, въ этой трущобѣ!»
Часовъ въ десять утра пріѣхалъ подполковиикъ Сухомлиновъ, съ которымъ прибыли на бивуакъ и части 3-го эшелона[1], и привезъ словесное приказаніе генералъ-лейтенанта Карцова, чтобы графъ Татищевъ, впредь до его прибытія, принялъ начальство надъ всѣмъ отрядомъ, собраннымъ у подножія Траянскаго перевала, и, если окажется возможнымъ,
- ↑ Двѣ стрѣлковыя роты (1-я и 3-я) 10-го пѣх. Ново-Ингерманландскаго полка, 2-й батальонъ 9-го пѣх. Старо-Ингерманландскаго полка и двѣ сотни (3-я и 4-я) 30-го полка.
