этого рва достигали намъ по поясъ. Вскорѣ колонна наша уткнулась въ хвостъ 6-й казачьей сотни и здѣсь покуда остановилась, а Сосновскій съ полковникомъ Грековымъ, ординарцами, нѣсколькими казачьими офицерами и конвойными казаками продвинулись еще далѣе, миновали 6-ю сотню и, взобравшись на какой-то бугоръ, остановились перевести духъ. Здѣсь уже были стрѣлковыя роты и виднѣлась въ нѣсколькихъ шагахъ цѣпь, раскинувшаися вправо и влѣво. Но не смотря на турецкіе выстрѣлы, наши, въ силу приказанія, не открывали огня. По недоразумѣнію, вмѣстѣ съ конвойными прошли впередъ и офицерскіе вьюки, которые такимъ образомъ очутились въ первой боевой линіи.
Противъ бугра, на которомъ мы усѣлись, въ нѣсколькихъ шагахъ начинался спускъ въ лѣсистую лощину. Опасаясь, чтобы турки не вздумали воспользоваться ею для обходнаго движенія, которое могло угрожать правой сторонѣ нашей резервной колонны, вытянувшейся гуськомъ, подполковникъ Сосновскій придвинулъ сюда 6-ю, 1-ю и 2-ю сотни и просилъ полковника Грекова распорядиться, чтобы люди его были наготовѣ со своими берданками. Отдохнувъ нѣсколько времени, офицерская группа вдоль бугра продвинулась еще болѣе впередъ, гдѣ подполковникъ Сосновскій предложилъ ей остановиться, а самъ, спустя нѣсколько времени, прошелъ дальше, къ цѣпи. Счастіе поблагопріятствовало какъ ему, такъ и части этой цѣпи отыскать небольшую выемку земли, представлявшую собою относительно вражескихъ пуль такъ называемое мертвое пространство, гдѣ онъ и засѣлъ вмѣстѣ съ командиромъ 10-го стрѣлковаго батальона, наблюдая, на сколько являлась возможность, за движеніями нашей цѣпи. Надъ головами этой небольшой группы свисталъ рой турецкихъ пуль, такъ что подняться здѣсь на ноги, во весь ростъ, значило бы обречь себя почти на вѣрную жертву; для необходимыхъ наблюденій можно было только высовывать отчасти голову, да и при этомъ пули свистали мимо самаго уха.
Разставшись съ подполковникомъ Сосновскимъ, группа офицеровъ, въ ожиданіи пока она потребуется къ дальнѣйшимъ дѣйствіямъ, расположилась на бугрѣ, закутавшись въ бурки. Морозъ видимо крѣпчалъ все болѣе и болѣе, становясь по истинѣ лютымъ. Съ этого мѣста прекрасно можно
