мотыги, топоры и лопаты. Первая круча на протяженіи шаговъ полутораста представляетъ наклонъ почти въ 45 градусовъ, затѣмъ — небольшая площадка, и опять крутизна такого же наклона, но уже гораздо длиннѣе первой. Взобравшись сюда, тропинка втягивается въ лѣсъ и вьется между скалистыми глыбами, кустарникомъ и деревьями. Люди, собравъ всѣ силы, напрягаются, чтобы продвинуть орудіе на нѣсколько аршинъ впередъ: налягутъ они всею гурьбою на лямки, протащутъ пять-шесть шаговъ и станутъ для передышки, или ждутъ пока саперы кончаютъ впереди и вокругъ какую нибудь работу. Особенно затрудняли движеніе передки и зарядные ящики, съ которыхъ не было возможности снять оси, слишкомъ прочно и сложно прилаженныя въ арсеналахъ къ корпусамъ передковъ и ящиковъ: да и салазки къ тому же оказались на столько низки, что безпрестанно зарывались въ снѣжные сугробы. Наша русская «дубинушка» въ этотъ день впервые еще огласила своими размашисто-заунывными звуками пустынныя скалы и дебри центральнаго Балкана. Болгары тоже «гу̀кали» и подпѣвали что-то. Гулъ и стукъ, трескъ и клики гулко раздавались по лѣсамъ балканскимъ и разносились горнымъ эхо во всѣ стороны. Начальникъ отряднаго штаба, пропустивъ мимо себя первое орудіе, поѣхалъ впередъ осматривать состояніе дороги, если только то, по чему мы двигались, можно назвать дорогою. Черезъ полчаса мы уже далеко оставили позади себя наши артиллерійскія тяжести, такъ что вскорѣ не слыхать уже было ни голосовъ, ни треска сучьевъ, ни «дубинушки». Насъ объяла поразительная, мертвая тишина, незнакомая въ населенныхъ долинахъ; подъемы были уже не столь круты, но путь шелъ все въ гору и въ гору, отчего воздухъ дѣлался все рѣже и рѣже, такъ что порою становилось даже трудно дышать. Холодъ тоже сталъ гораздо ощутительнѣе. Въ колибахъ, на высотѣ въ 2,000 футовъ, утромъ термометръ показывалъ 4 градуса мороза: здѣсь же было уже градусовъ 12 по крайней мѣрѣ, и весь воздухъ былъ пропитанъ миріадами плавающихъ въ немъ тонкихъ иглъ замороженнаго инея. Чудный и прелестно-фантастическій видъ представляли балканскіе хребты и склоны, роскошно покрытые изобильными, старорослыми лѣсами. На деревьяхъ держался еще изсохшій
