ная. Родомъ онъ изъ Водины, близь Салоникъ, и служилъ съ-молоду въ военной службѣ. Однажды довелось ему оказать покровительство христіанамъ въ ущербъ турку, и это навлекло на него гоненія сильныхъ турецкаго міра, такъ что онъ наконецъ долженъ былъ бѣжать изъ Турціи. Нашъ тогдашній консулъ въ Битоліи М. А. Хитрово доставилъ ему возможность добраться въ Россію, гдѣ Сулейманъ-Ага поступилъ въ военную службу на Кавказѣ и, состоя по армейской кавалеріи, числился при штабѣ кавказской арміи. Въ теченіи четырехлѣтней службы, Дурзіевъ весьма порядочно выучился русскому языку, такъ что свободно можетъ не только говорить, но и писать по русски. По прошествіи четырехъ лѣтъ, отпросился онъ въ отпускъ, въ Турцію, для устройства своихъ семейныхъ дѣлъ, и тутъ уже — не то задержанъ, не то самъ добровольно остался, только дѣло въ томъ, что въ началѣ войны ему было поручено сформировать сотню волонтеровъ, въ которой между прочимъ находились и четверо христіанъ-болгаръ. Съ этою сотнею Дурзіевъ явился въ Плевну, а изъ Плевны — въ Боготъ, въ качествѣ военноплѣннаго. Онъ довольно уже пожилой (лѣтъ за пятьдесятъ), но еще бодрый и видный собою мужчина и, кажется, очень доволенъ, что опять отправляется въ Россію. Но пройдоха онъ, должно быть, не малый.
Замѣчательно, что съ паденіемъ Плевны, у насъ вдругъ появилось очень много индійскихъ серебряныхъ монетъ, рупій, чекана 1876 года, съ изображеніемъ королевы Викторіи. Рупій въ особенности много у маркитантовъ и на базарахъ, такъ какъ плѣнные турки расплачиваются за свои покупки преимущественно этою монетою.
