Плѣнные офицеры, все время, что они находились въ Боготѣ, получали пищу отъ стола Великаго Князя, и вообще ихъ старались содержать, по возможности, удобно. Если имъ приходилось спать въ палаткахъ, испытывая сырость и ночной холодъ, то и сами мы помѣщались не лучше: Великій Князь Главнокомандующій жилъ въ такой же юртѣ, какъ и его плѣнные паши и, стало быть, ни турки, ни ихъ друзья добровольцы-англичане не могли быть на насъ въ претензіи за нѣкоторыя неудобства, которыя имъ приходилось испытывать: á la guerre à la guerre! Англичане, впрочемъ, кажись, не особенно сѣтовали, такъ какъ у насъ имъ было несравненно лучше, чѣмъ у турокъ. Мистера Купа вмѣстѣ съ пашами, польскимъ маіоромъ и французскішъ волонтеромъ дня черезъ два-три отправили въ Россію, а господа Вечель съ Дугласомъ и нѣсколько турецкихъ офицеровъ, еще недѣли двѣ, если не больше, оставались въ Боготѣ. Не малое развлеченіе нашимъ боготскимъ конюхамъ, деньщикамъ и солдатамъ ежедневно доставляли эти два джентльмена. Каждое утро, возставъ отъ сна и умывшись, они выходили изъ своей палатки на воздухъ, въ шерстяныхъ фуфайкахъ и такихъ же нижнихъ панталонахъ, плотно облегавшихъ ихъ благородныя формы, становились одинъ противъ другаго въ гимнастическихъ позахъ и, по командѣ, подаваемой другъ другу, съ увлеченіемъ принимались продѣлывать разныя гимнастическія штуки: прыжки, выгибы, кувырканія, вскакиванія одинъ другому на плечи и т. п. — словомъ, всѣ фокусы, какіе въ любомъ циркѣ изображаютъ ученые клоуны. И надо отдать имъ справедливость: они продѣлывали всѣ эти хитрыя, головоломныя штуки съ искусствомъ и ловкостью истинныхъ клоуновъ, ни мало не смущаясь толпой окружавшихъ ихъ зрителей, которые каждое утро сходились поглазѣть на эту «камедь» и, что̀ называется, животики надрывали со смѣху. Эти гимнастическія упражненія были причиною того, что почти во всемъ офицерскомъ населеніи Богота сложилось убѣжденіе, пущенное, первоначально какъ слухъ, кѣмъ-то изъ служащихъ въ комендантскомъ управленіи, что господа Вечель и Дугласъ соб-
туркофиловъ, рукоплескала бы подобному образу дѣйствій германскихъ властей, а главное — французы перестали бы убивать раненыхъ и плѣнныхъ».
