LXV
Бой подъ Горнимъ Дубнякомъ и Телишемъ
Ночное движеніе лейбъ-казаковъ къ Каракіою. — Каломанъ Ивановичъ. — Бивуакъ Бугскаго уланскаго полка. — Каракіойское ущелье. — Дорога до Медована. — Волынская позиція. — Медованскій курганъ. — Видъ на завидское плоскогорье и нѣсколько историческихъ воспоминаній. — Характеръ горно-дубняцкой укрѣпленной позиціи. — Диспозиція горно-дубняцкаго боя. — Бой 12-го октября. — Успѣхъ артиллерійскаго и безуспѣшность ружейнаго нашего огня. — Начало атаки и первыя наши потери. — Взятіе восточнаго редута. — Сближеніе артиллеріи къ непріятельской позиціи и призывъ подкрѣпленій. — Потери отъ своихъ гранатъ. — Необходимость окончить дѣло скорѣе. — Несостоявшіяся распоряженія для новаго штурма. — Недоразумѣніе съ тремя условными залпами. — Рядъ неудачныхъ отдѣльныхъ попытокъ штурма. — Недоразумѣніе съ бѣлымъ флагомъ. — Затишье предъ послѣднею попыткой. — Совѣщаніе генерала Гурко съ графамъ Шуваловымъ. — Взятіе главнаго редута. — Восторгъ войскъ. — Павловскій дѣтина. — Рядовой Овчинниковъ. — Ахметъ-Хивзи-паша и его начальникъ штаба. — Трофеи и плѣнные. — Позиція предъ Дольнимъ Дубнякомъ. — Дѣло подъ Телишемъ и дѣйствія побочныхъ кавалерійскихъ отрядовъ. — Демонстрація противъ Плевны. — Попытка вылазки изъ Плевны на тренинскую позицію. — Отъѣздъ Великаго Князя съ Медованскаго кургана. — Ральевское ущелье. — Наши потери. — Ю. В. Любовицкій.
Боготъ, 15-го октября.
Тихо поднялись съ бивуака лейбъ-казаки. Ни генералъ- марша, ни сбора не играли. Надо было пройдти не на Боготъ, а напрямикъ, кратчайшимъ путемъ къ Каракіою (онъ же и Каригуй) и сдѣлать при этомъ часть пути какъ разъ мимо турецкихъ секретовъ и аванпостовъ. Проводникомъ назначенъ былъ генеральнаго штаба капитанъ Сухомлиновъ, заранѣе изучившій въ неоднократныхъ рекогносцировкахъ окрестности Плевны. Переходъ предстоялъ, какъ говорили, не изъ безопасныхъ, а потому казакамъ велѣли вынуть изъ чехловъ берданки и вообще каждую минуту быть наготовѣ. Дивизьонъ выдѣлилъ изъ себя одинъ взводъ въ авангардъ и выслалъ передовой и боковые патрули. Какъ кошки, беззвучно крались казаки: безъ всякаго лязга и звяканья, безъ разговоровъ — одинъ лишь топотъ копытъ глухо раздавался. Трубокъ не курили. Луна стояла высоко, почти надъ головою. Вершины холмовъ были ясны, но по низинамъ, въ лощинахъ, густой серебряный туманъ носился и обманывалъ зрѣніе: казалось, будто это рѣка съ нѣсколькими затонами, или какія-то озера
